Его политическая карьера складывалась как нельзя лучше.
Заместитель министра в тридцать лет — да, ему было чем гордиться. По слухам,
сам премьер-министр сказал кому-то, что «молодой Уоринг далеко пойдет».
Гарольд, что неудивительно, был окрылен. Жизнь рисовалась ему в розовом свете.
Он был молод, здоров, недурен собой и совершенно не обременен романтическими
связями.
Чтобы выйти из наезженной колеи и отдохнуть от всего и вся,
Гарольд решил провести отпуск в Герцословакии.
Гостиница на озере Стемпка была совсем маленькой-, зато
уютной и не слишком многолюдной. Жили там в основном иностранцы, но англичан
было только двое: миссис Райс и ее дочь, миссис Клейтон. Обе они понравились
Гарольду. Элси Клейтон была прелестной женщиной, правда, красота ее казалась
несколько старомодной. Миссис Клейтон почти не пользовалась косметикой, была
кротка и довольно застенчива. Миссис Райс, напротив, была, что называется,
женщиной с характером. Высокая, с низким голосом, она, несмотря на властную
манеру держаться, отличалась чувством юмора и была прекрасной собеседницей.
Чувствовалось, что жизнь ее была неотделима от жизни дочери.
Гарольд провел в их компании немало приятных часов, но при
всем том мать и дочь не злоупотребляли его расположением, и отношения между
ними и Гарольдом оставались необременительно-дружескими.
Прочие постояльцы — в основном это были туристы — не
вызывали у Гарольда интереса. Они проводили в гостинице день-другой и
отправлялись дальше — кто пешком, кто на автобусе. До сегодняшнего дня Гарольд
просто не замечал никого другого…
Две женщины медленно поднимались по тропинке от озера, и в
тот самый миг, когда взгляд Гарольда упал на них, солнце скрылось за тучей.
Гарольд слегка поежился.
Он не мог отвести взгляд от незнакомок. В их облике было
что-то зловещее. Длинные крючковатые носы напоминали птичьи клювы, а донельзя
похожие лица были абсолютно неподвижны. Свободного покроя накидки развевались
на ветру подобно крыльям огромных птиц.
«Прямо птицы, — подумал про себя Гарольд и почти
машинально добавил: — Вестники несчастья».
Женщины поднялись на террасу и прошли совсем рядом с ним.
Обеим уже под пятьдесят, а сходство было настолько сильным, что это могли быть
только сестры. На мир они смотрели отчужденно. Проходя мимо Гарольда, обе на
миг задержали на нем взгляд — оценивающий, жесткий.
Гарольд еще явственнее почувствовал дыхание зла. В глаза ему
бросились руки одной из сестер, с длинными, похожими на когти пальцами… Хотя
солнце уже вышло из-за туч, он снова поежился и подумал:
«Отвратительные создания… Просто хищницы…»
Его раздумья прервала вышедшая из гостиницы миссис Райс.
Вскочив, Гарольд придвинул ей стул. Поблагодарив, она села и, по обыкновению,
начала энергично вязать.
— Вы заметили двух женщин, которые только что вошли в
гостиницу? — спросил Гарольд.
— В накидках? Да, мы разминулись.
— Очень своеобразные, правда?
— Да, пожалуй, есть в них что-то странное. Если не
ошибаюсь, они только вчера приехали. И очень похожи друг на друга — должно
быть, близнецы.
— Может быть, это просто мои фантазии, — не
отступал Гарольд, — но, по-моему, в них есть что-то зловещее.
— В самом деле? — улыбнулась миссис Райс. —
Надо будет получше их рассмотреть. Кто знает, может, вы и правы.
Выясним у портье, кто они такие, — добавила она. —
Скорее всего, не англичанки?
— О нет!
Миссис Райс взглянула на часы.
— Пора выпить чаю. Сделайте милость, позвоните,
пожалуйста, в колокольчик, мистер Уоринг.
— С удовольствием, миссис Райс.
Выполнив просьбу и вернувшись на место, он спросил:
— А что это вашей дочери сегодня не видно?
— Элси? Мы с ней сегодня прошлись немного вдоль озера и
вернулись через сосновый бор. Чудесная получилась прогулка.
Появился официант и принял заказ. Миссис Райс, ни на секунду
не отвлекаясь от вязания, продолжала:
— Элси получила письмо от мужа. Возможно, она не
спустится к чаю.
— От мужа? — изумился Гарольд. — А я
почему-то считал ее вдовой.
Бросив на него пронизывающий взгляд, миссис Райс сухо
отозвалась:
— Нет, Элси не вдова. — И с нажимом добавила:
— К сожалению!
Ошеломленный Гарольд не знал, что сказать.
— Пьянство — причина многих бед, мистер Уоринг, —
мрачно покачала головой миссис Райс.
— Он пьет?
— Да. И это не единственный его недостаток. Он безумно
ревнив и необычайно вспыльчив, — вздохнула миссис Райс. — Трудно жить
в нашем мире, мистер Уоринг.
Я полностью посвятила себя Элси, она — моя единственная
дочь, и видеть, как она мается с ним, просто невыносимо.
— Она такое кроткое создание, — с искренним
чувством сказал Гарольд.
— Может быть, слишком кроткое.
— Вы хотите сказать…
— Счастливые люди ценят себя выше. Боюсь, кротость Элси
— от безнадежности. Слишком уж она натерпелась от жизни…
Поколебавшись, Гарольд спросил:
— И как же ее угораздило выйти замуж за такого типа?
— Филип Клейтон был весьма привлекателен, —
ответила миссис Райс. — Просто неотразим. Он и до сих пор умеет, если
надо, быть очень обаятельным. Человек он был состоятельный, ну а подсказать
нам, что он собой представляет как личность, было некому. Я уже много лет
вдовела, а двум одиноким женщинам сложно заглянуть в душу мужчине.
— Это верно, — задумчиво согласился Гарольд.
Его захлестнула волна гнева и жалости. Элси Клейтон было
самое большее двадцать пять. Ему вспомнился открытый взгляд голубых глаз,
мягкий изгиб рта… Внезапно Гарольд понял, что испытывает к ней нечто большее,
чем дружескую симпатию.
И такая женщина была замужем за негодяем…
2
В тот же вечер после обеда Гарольд увидел и Элси. На ней
было прелестное тускло-розовое платье. И веки тоже розовые — и припухшие — она
явно плакала.
— Я выяснила, кто такие эти ваши гарпии, мистер
Уоринг, — без обиняков начала миссис Райс. — По словам портье, они
польки и вроде бы из очень хорошей семьи.
Гарольд бросил взгляд в другой конец зала, где сидели
упомянутые дамы.
