— Безусловно отказался бы — да только я об этом слыхом
не слыхивал! Милли — моя жена — прекрасно знала, что я на это бы ответил, ну и
решила ничего мне не говорить. Просто послала по указанному адресу деньги в
фунтовых бумажках, как они требовали.
— И собаку вернули?
— Да. Вечером позвонили в дверь и оставили эту тварь на
пороге. Когда открыли, никого рядом не было.
— Прекрасно. Продолжайте.
— Тут, конечно, Милли во всем призналась и я слегка
погорячился, но скоро успокоился — дело-то было сделано, да и чего можно
требовать от женщины? Короче говоря, я бы, наверное, не стал ничего
предпринимать, если бы не встретил в клубе старика Самуэльсона.
— Простите?
— Черт побери, да это же самый настоящий бандитизм! С
ним случилось то же самое. Только у его жены они выманили три сотни! Ну, это уж
было слишком. Я решил положить этому конец и написал вам.
— Но вам, пожалуй, следовало бы обратиться в полицию.
Кстати, это обошлось бы гораздо дешевле, Сэр Джозеф задумчиво почесал нос:
— Вы женаты, мистер Пуаро?
— Увы, не имел счастья.
— Гм, — хмыкнул сэр Джозеф. — Насчет счастья
— это как посмотреть.., но, будь вы женаты, знали бы, что женщины — странные
создания. Моя благоверная устроила истерику при одном упоминании о полиции —
вбила себе в голову, что, если я обращусь туда, с ее драгоценным Шан Дуном
что-нибудь стрясется. О полиции она и слышать не хотела, да, если честно, и о
вас тоже. Правда, тут уж я настоял, и Милли пришлось уступить, но, как вы
понимаете, она отнюдь не в восторге.
— Я вижу, положение создалось щекотливое, —
промурлыкал Пуаро. — Пожалуй, мне следует побеседовать с вашей супругой и
выяснить у нее кое-какие детали, а заодно и успокоить. Уверяю вас, что ее песик
будет в целости и сохранности.
Кивнув, сэр Джозеф поднялся на ноги:
— Я вас отвезу.
3
Не успели сэр Джозеф и Эркюль Пуаро войти в большую, жарко
натопленную и претенциозно обставленную гостиную, где сидели две женщины, как
навстречу им, свирепо лая, рванулся маленький мопс. Он закружил вокруг Пуаро,
явно подбираясь к его икрам.
— Шан, Шан, ко мне. Иди, иди к мамочке, дусик…
Поймайте его, мисс Карнаби-Компаньонка кинулась выполнять
приказ, а Пуаро пробормотал:
— Скажите на милость, настоящий лев.
— Да, — согласилась запыхавшаяся
компаньонка, — он превосходный сторожевой пес, никого и ничего не боится.
Хороший мальчик, хороший…
Представив дамам своего гостя, сэр Джозеф произнес:
— Ну, мистер Пуаро, не буду вам мешать, — и,
небрежно кивнув, вышел из комнаты.
Леди Хоггин была коренастой, похоже, вздорной женщиной с
крашенными хной волосами. Ее суетливая компаньонка, мисс Карнаби, была
пухленькой особой, лет сорока с небольшим. К леди Хоггин она относилась с
большим почтением и явно ее побаивалась.
— Ну, леди Хоггин, — тут же начал Пуаро, —
расскажите мне, пожалуйста, поподробнее об этой отвратительной истории.
— Как я рада, что вы поняли, насколько это серьезно,
мосье Пуаро. — Леди Хоггин вспыхнула. — Это самое настоящее
преступление. Пекинесы такие чувствительные — прямо как дети. Даже если с ним
там хорошо обращались, бедный Шан Дун мог умереть от испуга.
— Злодеи, самые настоящие злодеи! — дрожащим
голосом вставила компаньонка.
— Если можно, я хотел бы знать факты.
— Ну, дело было так. Шан Дун пошел с мисс Карнаби на
прогулку в парк…
— Да, да, это я во всем виновата, — вновь
запричитала компаньонка. — Как я могла быть такой неосторожной… такой
беспечной…
— Не хочу упрекать вас, мисс Карнаби, — язвительно
отозвалась ее хозяйка, — но, думаю, вам действительно не помешало бы быть
повнимательнее.
— Так что же произошло? — Пуаро перевел взгляд на
компаньонку.
Мисс Карнаби разразилась пространным монологом:
— Не понимаю, как это случилось! Мы шли по дорожке
среди цветов — конечно же я не спускала Шан Дуна с поводка — ну, он сходил на
травку, и я уже собиралась повернуть к дому, как вдруг увидела младенца в
коляске — просто ангелочек — розовощекий, с кудряшками! Я не могла удержаться и
спросила у няньки, сколько ему лет. Она сказала, полтора года — право же, все
это продолжалось не больше минуты, но, когда я оглянулась, оказалось, что Шана
нигде нет, а поводок был перерезан.
— Если бы вы как следует выполняли свои
обязанности, — бросила леди Хоггин, — никто бы не сумел подкрасться и
перерезать поводок.
Увидя, что глаза у мисс Карнаби на мокром месте, Пуаро
поспешил вмешаться:
— И что же было потом?
— Ну, я, конечно, все вокруг обыскала. Звала его, звала…
Спросила дворника, не видел ли он кого с пекинесом на руках, но он ничего не
видел.., я просто не знала, что делать, снова везде начала смотреть… Потом
вернулась домой…
Мисс Карнаби судорожно вздохнула. Пуаро живо представил себе
разыгравшуюся дома сцену.
— А потом вы получили письмо?
Леди Хоггин взяла бразды в свои руки.
— На следующий день, утренней почтой. Там было сказано,
что, если я хочу увидеть Шан Дуна живым, я должна послать двести фунтов
однофунтовыми банкнотами обычной посылкой на имя капитана Кертиса,
Блумсбери-роуд-сквер, дом тридцать восемь. И еще там говорилось, что если
деньги будут помечены или если я сообщу в полицию, то.., то.., они отрежут Шан
Дуну хвост и уши!
— Какой ужас, — всхлипнула мисс Карнаби. —
Бывают же такие изуверы…
— Там еще говорилось, — продолжала леди
Хоггин, — что если я сразу же вышлю деньги, то вечером Шан Дун вернется
домой живой и невредимый, но если.., если потом я все-таки обращусь в полицию,
добром для Шан Дуна это не кончится.
— Господи, — плаксивым голоском пролепетала мисс
Карнаби, — боюсь, как бы теперь… Мосье Пуаро, конечно, не полицейский…
— Сами видите, мистер Пуаро, — озабоченно сказала
леди Хоггин, — вы должны быть очень осторожны.
— Но я ведь не из полиции, — успокоил ее
Пуаро. — Я буду предельно осторожен. Гарантирую вам, что Шан Дун отныне в
полной безопасности.
Волшебное слово «гарантирую», казалось, успокоило обеих дам,
и Пуаро продолжал:
— Письмо при вас?
