– Охранять! Если противник приблизится, стрелять в воздух без предупреждения!
Во дворе фабрики в самом центре стоял столб с указателями: «ДИРЕКЦИЯ», «ОТДЕЛ СБЫТА», «ОТДЕЛ СНАБЖЕНИЯ», «ПЕРВЫЙ ОТДЕЛ», «ОТДЕЛ КАДРОВ», «БУХГАЛТЕРИЯ» и т. д. И каждый указатель указывал на маленький сарайчик или крошечный каменный домик.
Генерал-крокодил без размышлений направился в сторону дирекции.
Дирекция размещалась в главном здании фабрики на втором этаже. К двери директора вела красная ковровая дорожка.
Секретарша строго спросила неожиданных посетителей:
– По какому вопросу?
– По вопросу экологии. Вы своими секретными чернилами засоряете природу.
– Да вы же ужасно отстали! – сказала секретарша. – Мы давно не засоряем природу секретными чернилами. У нас конверсия. Мы перешли на мирное производство. Мы теперь расфасовочная фабрика. Мы получаем чернила для авторучек в цистернах и разливаем их по бутылочкам.
– А откуда же чернила в реке? – спросил Гена.
– От проливания.
– Вот об этом мы и хотим поговорить с вашим руководством.
– Ну что ж. Проходите.
Директор фабрики висел на телефоне. Не отрываясь от трубки, он протянул руку Гене и Чебурашке и показал им на кресла.
Он кричал в телефон:
– Как это так у вас нет пузырьков? Они должны у вас быть. Вы что, предлагаете мне чернила в молочные бутылки разливать? Или в молочные пакеты? Привлеките к сбору пузырьков население, школьников там, детские сады… Ничего, ничего, нам и грязные пузырьки годятся, мы отмывку наладили. У нас отличный отмывочный цех.
Потом он положил трубку и, глядя на синего Чебурашку, сказал:
– Вы, как я понимаю, общественность.
– Общественность, – согласился синий Чебурашка.
– О природе думаете?
– О природе, – согласился Гена.
– Все сегодня о природе думают, – сказал начальник. – А кто будет о людях думать?
– О каких людях? – удивился Гена.
– О простых тружениках. Об отмывальщицах, о разливальщицах, о бухгалтерии, об отделе сбыта.
Гена был потрясён:
– При чём здесь отмывальщицы?
И Чебурашка был потрясён:
– При чём тут заливальщицы?
– Не заливальщицы, а разливальщицы, – поправил директор.
– Так при чём здесь они?
– При том, что если я фабрику закрою, они без работы останутся.
– А вы не закрывайте фабрику. Вы перестаньте грязь в речку сливать.
– А куда мне её сливать?
– Не знаю, – сказал Гена. – В отстойники.
– Мы так и делаем. Мы сливаем грязь в отстойники. А оттуда она сливается в речку по трубе. Надо о людях думать в первую очередь. О людях!!!
Гене сразу стало стыдно, что он не думает о людях, а думает о речке. А Чебурашка сказал:
– Надо и о лягушках думать, и о головастиках. А они у вас синие.
– Да поймите вы, – закричал директор, – очистка денег стоит, а головастики бесплатные!!!
Тут синий Чебурашка не выдержал и закричал психически:
– Да я тебя сейчас! – и схватил со стола пепельницу.
– Всё, – сказал директор. – Я всё понял. Завтра трубы не будет.
Гена и Чебурашка вежливо попрощались с ним за руку и вышли.
На выходе секретарша спросила у них:
– Ну как, договорились?
– Договорились, – ответил Гена.
– Наш товарищ Отмывальщиков очень гибкий, – похвасталась секретарша.
– И правильно, – согласился Гена. – А то бы я его проглотил.
Глава седьмая
ПЕРВЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ С ТУРИСТАМИ
Они взяли у вахтёра чемодан, поблагодарили за верную службу и в таком пляжно-чемоданном виде побрели вверх по реке.
Так как течение сносило чернила вниз по реке, вверху вода была чистой.
– Гена, – сказал Чебурашка, – давай снова купаться и торт есть.
– Купаться давай, – сказал Гена. – А торт есть подождём. Подержим на чёрный день.
– А что мы будем есть? – спросил Чебурашка.
– Видишь, сколько земляники на берегу.
Друзья купались, ели землянику. И тут к ним подбежала старуха Шапокляк с Лариской.
Они остановились нос к носу. Шапокляк напоминала памятник известному охранителю границ пограничнику Карацюпе.
Она посмотрела на них прямым взглядом и спросила:
– Ну что, доигрались?
– В каком смысле? – спросил крокодил Гена.
– А в таком. Без билетов и под Москвой.
– А вы? – спросил Чебурашка.
– А я с билетами, – ответила старуха.
– Ну и что? – сказал Чебурашка. – Вы тоже под Москвой. А где ваш поезд? По этой ветке он не ходит.
«Пожалуй, этот ушастый прав, – решила Шапокляк. – Я тоже доигралась».
Она молча повернулась, скомандовала Лариске:
– Вперёд! – и совершенно неизвестно зачем побежала в обратную сторону.
Светило два солнца – одно с неба, другое из реки.
– Я сделаю заплыв, – сказал Гена. – Я давно так хорошо не купался. Сейчас я перенырну речку пятьдесят раз подряд.
– Ой, Гена, будь осторожнее! На дне могут быть коряги.
– Чебурашка, да я так хорошо чувствую себя в воде, что могу нырять с закрытыми глазами.
Гена зажмурился, разбежался и прыгнул в воду.
Зазвенели колокольчики, привязанные к сетке. Заходили волны от сильного Гениного хвоста.
– Ой, Чебурашка, здесь кто-то сеть установил. Я в неё попался. Кто бы это мог сделать? – Гена высунулся из воды весь опутанный сеткой и водорослями. В этой маскировочной сетке с растениями он сильно смахивал на американского военного в тропических джунглях.
– Я догадываюсь, кто это сделал, – сказал Чебурашка. – Сейчас ты сам увидишь. Скоро эти типы прибегут.
Точно, из леса уже бежали Болт, Папирус и лысый Кудряш. Бежали с вёдрами и котелками доставать добычу.
Гена снова спрятался под водой и долго не давал себя вытащить.
– Это, наверное, осётр, – сказал Папирус. – Вон какая чешуя виднеется.
