Гена пел так, хотя он был вовсе не орёл, а крокодил. И вскормлен он был не в неволе, а у родителей в Африке.
Он уже успел прикрепить часы-радиомаячок к днищу машины и тут услышал шаги.
Это были шаги возвращающегося домой Хлопа. Хлоп, наверно, прошёл бы мимо работающего Гены. Но он ещё издали услышал кукарекающие часы, поэтому стал тихо подкрадываться.
Он вытащил из-за пазухи резиновую кувалду и подошёл близко-близко к машине.
– Ну-ка, вскормлённый в неволе орёл, вылезай на свет, – сказал он Гене. – Что ты там делаешь под машиной?
Гена растерялся и произнёс первое, что пришло ему в голову:
– Колёса снимаю.
– Ну и времена! – вскричал Хлоп. – Одни жулики вокруг и воры! Честному человеку и шагу шагнуть нельзя. И что мне с тобой делать?
– Сдайте меня в милицию! – неожиданно попросил Гена.
– Лёгких путей в жизни ищешь! – возмутился Хлоп. – Ну уж нет! Я тебя проучу по-своему. А ну, повернись ко мне спиной!
Он думал, что Гена повернётся, – и он спокойно треснет его кувалдой по башке. Но вышло всё по-другому.
Гена резко повернулся, хлестанул хвостом жулика по ногам. И Хлоп вместе со своей кувалдой шлёпнулся, вернее, хлопнулся на землю.
Крокодил подхватил спящего Чебурашку, спящий Чебурашка подхватил тележку на колёсиках, и они убежали.
Глава шестнадцатая
ОСТОРОЖНО! ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ!
Всё получилось, как задумывал Гена. Рано утром жулики пошли на дело. Они натянули на голову женские колготки, чтобы их никто не узнал (причём некоторые от колготок резко похорошели), и разместились в кузове машины.
В кабине сидел один только Таракан как человек с самым не преступным лицом, в смысле не с самой бандитской рожей.
Посади за руль Хлопа или кого-либо другого из компании – каждый милиционер будет останавливать. Их уголовное прошлое (и будущее) было буквально нарисовано на их, с позволения сказать, лицах.
Таракан вёл машину в самый отдалённый филиал «Дверь-Универсам-Банка». В то место, где уже кончалась Москва и вовсю начиналась Тверь.
Гена с Чебурашкой ехали сзади на велосипеде. Чебурашка сидел на руле, потому что велосипед у Гены был дамский.
Конечно, Гена не мог ехать так быстро, как грузовик Таракана. Но зато ему не были препятствием светофоры и пробки. А дорогу ему подсказывал маленький транзисторный приёмник, висевший у него на груди и настроенный на радиомаячок. Он тихонечко так покукарекивал, и Гена знал, куда надо ехать.
Правда, один раз милиционер остановил Гену. Он строго сказал:
– Снимите этого с этого.
На что Чебурашка гордо ответил:
– Я не Этот. Я – Чебурашка.
Милиционер засмеялся и отпустил их с миром.
Хлоп и компания сидели в кузове и постепенно засыпали. Хлоп изо всех сил старался не заснуть и вовсю хлопал глазами.
– Что-то мне не нравится это кукареканье под машиной! – говорил он засыпающим дружкам. – Где-то я уже слышал это ку-ка-ре-ку.
– Да брось ты, – говорил ему Грош. – Наверное, мы по дороге зацепили петуха. Приедем – разберёмся.
Но Хлоп не успокаивался. Он силился, силился вспомнить, где он слышал это механическое ку-ка… ка-ку… ре… Но вспомнить не мог из-за действия выхлопных газов.
На последнем перед банком светофоре милиционер задержал Таракана:
– Что это ваша машина так дымит? После вас по улице и ехать нельзя.
– На трассе не дымила, – нахально ответил Таракан. – У вас здесь в Москве кислорода для машин не хватает.
Милиционер растерялся и отпустил нахала.
Но не долго радовался Таракан. Как только он подъехал к филиалу «Дверь-Универсам-Банка» и стал дымить своим усыпляющим газом, он действительно почувствовал, что в Москве кислорода маловато. Он стал засыпать.
С трудом передвигая ноги, дошёл он до дверей грузовика, открыл их и сказал:
– Вперёд, братва!
Это были его последние слова перед задержанием.
Из грузовика полился усыпляющий газ, и Таракан рухнул наземь и прямо на асфальте уснул.
Тут как раз подъехал крокодил Гена на велосипеде. Радиомаячок ему уже не был нужен. Чёрный дым поднимался в небо лучше любого маяка. И три пожарные машины уже спешили на выручку «Дверь-Универсам-Банку».
…Вот они примчались, пожарные включили свои мощные насосы, и все, как один, заснули.
Льётся вода, в небеса поднимается чёрный дым, от воды искрят троллейбусные провода. Просто жуткая картина!
Гена понял, что пора кончать самодеятельность и надо приглашать профессионалов порядка.
Он позвонил в милицию.
– Алло, это майор Поддубенко? Срочно приезжайте к филиалу банка на Фабричной, принимайте преступников.
Майор узнал голос Гены. Он не стал выяснять, каких преступников, почему «принимайте», куда «принимайте» (не в дружину же!). Он быстро выслал на место происшествия машину с летучим отрядом милиционеров. Сам сел на мотоцикл и тоже ринулся к месту происшествия.
Он прилетел вовремя. Преступники уже начинали очухиваться. Некоторые пытались убежать ползком.
А самый противный и самый опасный преступник Хлоп с кувалдой наперевес уже направлялся к крокодилу Гене:
– А вот сейчас я кого-то в асфальт вобью! А вот сейчас я кого-то на тот свет отправлю!
– Руки вверх! – скомандовал ему майор Поддубенко.
Кувалда выпала из рук преступника и – прямо ему по ногам!
Майор достал наручники и приковал Хлопа к ручке машины. Подъехавшие милиционеры приковали к разным частям грузовика других жуликов. И жулики дружно сами повезли свою машину к отделению милиции (так во время войны девушки-солдаты водили по городу аэростаты, которые использовались против налётов вражеской авиации), потому что двигатель машины запускать было нельзя, чтобы не отравить всех прохожих на улице.
Глава семнадцатая
НАГРАДА ВСЕГДА НАХОДИТ СВОИХ ГЕРОЕВ! (Иногда)
Генерал Дубов, полковник Дубенко и майор Поддубенко стояли рядом, составляя собой целую рощу. Гена и Чебурашка стояли перед ними навытяжку.
