Книга Все лучшие повести о больших приключениях, страница 52. Автор книги Эдуард Успенский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все лучшие повести о больших приключениях»

Cтраница 52

Люся и зверята в обнимку пошли в поселок к интернатскому зданию.

Застенчивая белочка в очках сказала Люсе:

— Мой пап приехал.

— Может быть, папа?

— Нет, мой пап! Пап — это же он. Вот он и приехал. А если бы мама, то она приехала бы.

— Вон ее пап стоит! — сказала Фьюалка. — Видите, рядом с Мехмехом.

У дверей в класс, на крыльце, стоял Мех-мех в легкомысленной зеленой шляпке с украшениями. А рядом — невысокий, начинающий полнеть белк. В светлом плаще с красиво поднятым воротником.

— Здравствуйте, — шагнул он навстречу Люсе. — Это вам. От папо-мамовского собирания.

Он протянул маленький прозрачный флакончик с зернышками.

— Что это такое? — удивилась Люся.

— Камертоновые семена. Целая музыкальная октава. Их надо посадить в землю и поливать купоросовой водой.

— И что получится?

— Музыка из живых цветов. Они будут тихонечко звенеть от ветра. И играть разные мелодии. Вы очень обрадуетесь.

— Спасибо, большое спасибо, — сказала Люся.

Про свето-музыку она когда-то слыхала. Но про музыку из цветов… Интересно, а бывает дерево-музыка? Наверное, бывает. Тогда, значит, есть и целые лесо-симфонии у них… У кого у них? У меховых интернатников.

— А что такое папо-мамовское собирание? — спросила она.

— Обычный родительский комитет, — пояснил Меховой Механик. — Родители учеников к вам очень хорошо относятся. Интернатники в своих письмах только про вас и пишут.

— Очень хорошее пишут, — сказал улыбчивый пап. — Можно я у вас на уроке посижу? Мне интересно посмотреть, чем живет сегодняшняя молодежь.

— Сидите, пожалуйста, — сухо сказала Люся («Тоже мне, меховой инспектор из роно!») и пошла в директорскую за Получальником.

По Получальнику она выяснила, что неопрошенными в ее классе оставались только хитрющая белочка в очках с первой парты (та самая, к которой приехал пап) и загадочный Мохнурка. Который в Получальнике записан не был. Может быть, он сидит на потолке, в дыре вместе с сиреневотрусовым… трусным… В дыре вместе с Плюмбум-Чоки?

В классе все были на своих местах, и все встали на задние лапы. Причем представитель папо-мамовского собирания сделал то же самое. И парта под ним скрипела.

— Блюм, — сказала Люся через минуту.

Все блюмкнулись.

— Кто у меня еще ни разу не был у доски? — спросила Люся, в упор глядя на белочку с первой парты. Ее звали Цоки-Цоки. — Кто еще ни разу не отвечал?

— Мохнурка! Мохнурка! — захлопотала белочка. — Он еще ни разу не отвечал.

— А где он? Он здесь? — спросила Люся.

— Здесь! Здесь! — волновалась белочка. — Он в печке сидит.

Люся удивилась и прошла по классу вдоль стенки с печкой.

— Что он там делает?

Дверца печки раскрылась, и появилась хитрая усатая мордочка. Черная-пречерная, как кусок темноты.

Мордочка сверкнула глазами и сказала:

— Я там прячусь.

— От кого?

Дверца снова перелистнулась:

— От света.

И дверца захлопнулась.

Люся обратилась к ученикам:

— Кто мне объяснит, почему юный Мохнурка сидит в печке? И почему он прячется от света?

Все интернатники подняли лапы вверх. Даже хулиганистый Кара-Кусек.

— Скажите вы, — попросила Люся Лаковую Молнию.

Фьюалка встала из-за парты и сказала:

— Он норный.

Дверца печки приоткрылась на спичечный коробок, и высунулся кусочек носа:

— Я норный. Я очень норный.

Фьюалка продолжала:

— Все норные боятся света. Живут в темноте.

— Очень живут! Очень живут! — забормотал носик из печки.

— Спасибо, — поблагодарила Люся Фьюалку. — Но что же, он все время так и сидит в печке? Или его приносят сюда в чемодане? Или у него есть сюда подземный ход из спальни?

Лаковая Молния разволновалась. Она стала цокать, сокращаться и вытягиваться:

— Его не но-йс-сят в цеймодане. Его в ойсках, в оцках нойсят… Он сам ойски нойсит. Церные.

— Ношу! Ношу! — прокуковал Мохнурка из печки, как кукушка из часов. — Черные очки. Очень черные.

Разговор запутывался, и вмешался еще один разъяснитель — Сева Бобров. Он так объяснил:

— Девочка Люся, он из кротовых. Они под землей живут. Они темноту любят. А на улице очки носят темные. От солнца.

— Да! — затараторила Цоки-Цоки. — У меня простые очки, стеклянные. А у него черные.

— Где же его очки? — спросила Люся. — Почему он без них?

— Можно я скажу? — закричал ежик Иглосски. — Когда он в залезалки играл, они разбились.

— Очень, очень разбились! — закуковал Мохнурка.

— Его перебинтовали, и он выздоровел, — продолжал ежик.

— А очки перебинтовать не удалось! — горестно высунулся крот из печки, как из справочного окошка.

— А ну, малыш, примерь вот это! — раздался голос с задней парты. Это белочкин пап достал роскошные противосолнечные очки.

Всеволод Бобров взял очки и засунул их в печку. Дверца распахнулась, и оттуда торжественно выбрался наружу упитанный кротенок. Черный-пречерный, и вдобавок весь в саже.

Он подошел к Люсе, протянул ей лапу и вежливо представился:

— Мохнурка Великолепный.

Люся пожала лапу и увидела, что она тоже в саже.

— Вот что, уважаемый Мохнурка, возьмите веник и подметите себя. Потом пойдите на пруд вместе с Бобровым и вымойтесь как надо. После этого мы будем знакомиться.

Мохнурка не стал бунтовать. Он взял веник и стал смахивать на всех сажу.

— Не подметается! — сказал он, пытаясь хлестать себя, как в бане.

— Можно я его подмету? Можно я? — захлопотала белочка. — Я и пропылесосить могу.

— Хорошо, — разрешила Люся. — Берите этого очень норного юношу, отчистите и приведите обратно.

Троица с удовольствием удалилась. А Люся сказала:

— Сегодня мы будем проходить… будем… мы будем разбирать предложение на составные части.

Она сложила руки за спиной и важно зашагала по классу.

— Возьмем хотя бы такое предложение. — Она задумчиво посмотрела на потолок. Там предложения не было… На учеников. Они не подсказывали. На белочного папа… Он сам ждал, что же возьмут? И наконец в окне она увидала. Там было предложение: «Грузовик едет». — Возьмите ваши тетрадки и запишите такое предложение.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация