— Пистолет такой, — ответил инспектор. — Есть «ТТ», есть браунинг.
— Я не про оружие, — сказал папа. — Я про то, как его зовут. — Папа показал на табличку.
— Трофим Трофимович.
— Спасибо.
Папа зашел к начальнику один и что-то долго там говорил. Потом он высунулся в коридор и сказал Жаб Жабычу:
— Заходите.
Жаб Жабыч с трудом пролез в узкую милицейскую дверь и долго потом расправлялся по горизонтали. Начальник сказал:
— Здравствуйте. Вы и в самом деле умеете разговаривать?
— Далеко не на все темы, — ответил Жаб Жабыч.
— Какие же темы вы предпочитаете? — спросил милицейский командир.
— Я люблю поговорить о съедобности насекомых. Особенно чешуйчатокрылых.
— Захватывающая тема, — сказал начальник. — Но какая-то не сразу милицейская.
И он быстро перешел к главному делу:
— У вас есть какие-нибудь документы?
Жаб Жабыч посмотрел на папу:
— Пал Палыч советовал мне сказать, что все они потеряны.
— Вот так и говорите.
— Все они потеряны. Наверное, поэтому я их никогда не видел.
— Да, трудный случай, — сказал командир Бронежилетов. — Будем думать, чем помочь.
Он прошелся по своему небольшому кабинету твердой милицейской походкой и сказал:
— Вот что, найдите хоть какую-нибудь бумагу. Ну хотя бы таможенную декларацию, что за вами следует груз. Или чье-нибудь старое свидетельство о рождении. И приходите. Да, принесите две фотографии, заявление о выдаче паспорта и продумайте вопрос о национальности.
Домой папа ехал ликующим.
— Все, уладим дело! Давно не видел таких прогрессивных представителей милиции. Он нам поможет. И фамилия у него такая интеллигентная — Бронежилетов. А говорят, что в милиции работают непробиваемые люди.
Глава девятая
Сложности с документами
Дома возникли неожиданности. В заявлении надо было указать возраст. Долго думали, сколько же Жаб Жабычу лет. По умственному развитию он мог сойти за пенсионера, а по пухлости облика тянул на тридцать. Остановились на тридцати пяти.
Возникли осложнения с фамилией.
Папа предложил:
— Есть хорошая фамилия — Жабс. Жаб Жабыч Жабс.
— Нет, нельзя, — не согласился Жаб Жабыч. — Могут подумать, что я еврей.
— Чего же ты хочешь?
— Мне бы чего-нибудь круглое.
— Мячиков? — предложил Владик.
— Нет.
— Почему?
— В середине пустое.
— Батонов? — сказал папа.
— Слишком легковесное.
— Бубликов? — решила мама.
— Тоже нет. Очень дырчатое.
— Скороваркин!
— Сковородкин! — посыпались предложения.
— Это то, что надо. И круглое, и тяжелое.
— Так что же, Скороваркин или Сковородкин? — спросил папа.
Остановились на Сковородкине.
Местом рождения выбрали Суринам. Национальность — пип. Нашли и таможенную декларацию «За мной следует груз». Это стало чем-то вроде метрики.
Быстро сделали фотографию три на четыре (Жаб Жабыч еле-еле в нее уместился) и снова поехали в милицию. Поехали папа и Жаб Жабыч.
Начальник Бронежилетов слово свое сдержал. Но он сказал:
— Вы понимаете, что каждый чистый паспорт на учете. Все они под номерами. И чистых паспортов у меня нет. Я могу вам предложить только испорченный.
— Как так испорченный? — заволновался Жаб Жабыч. — Что, с дырками?
— Без дырок. Но уже с фамилией. Вот смотрите: например в этом паспорте надо было написать фамилию Стенькин, а паспортистка ошиблась. Она написала Стелькин. Хотите паспорт с такой фамилией?
— Нет, — сказал Жаб Жабыч.
— А других фамилий у вас нет? — спросил папа.
— Есть. Есть паспорт с фамилией Ювсупов.
— Чем плохая фамилия? — удивился папа.
— Не знаю, но хозяин обиделся, зачем лишнее «в» вписали.
— Эта фамилия для черепах хороша, — сказал просвещенный Жаб Жабыч. — Чем-то с супом связана.
— А есть красивые фамилии? — спросил папа. — Например Милославский или Шереметьев?
— Есть еще фамилия Голицын.
— Чем она плоха?
— Она с двумя «ц» написана.
— Это серьезная ошибка, — согласился папа. — И что, больше ничего нет?
— Есть. Еще одна фамилия, совсем последняя — Цыпленок.
— А чем Цыпленок-то не годится? — удивился папа.
— Тем, что паспортистка приписала к нему «жареный». Берите, если хотите.
Остановились на Голиццыне с двумя «ц». Правда, Жаб Жабыч настоял, чтобы фамилия была сдвоенная: Голиццын-Сковородкин.
После этого начальник торжественно вклеил фотографию Жаб Жабыча, написал место рождения — «Суринам», национальность «пип», расписался и вручил документ счастливому Жаб Жабычу.
Жаб Жабыч не знал, куда деть паспорт. Карманов у него не было, а держать во рту — паспорт расклеится.
Когда они вернулись, мама быстро нашла выход. Она сшила Жаб Жабычу жилетку из парусины и купила летнюю кепочку с карманчиками по бокам.
Теперь он мог носить там не только паспорт, но еще и ключ от квартиры.
Глава десятая
Жаб Жабыч собирается в спячку
Постепенно наступала холодная осень. Жаб Жабыч становился все вялее и вялее. Его все труднее было вытащить из будки. Практически его приходилось вытряхивать и выкатывать.
Как-то раз в один из последних солнечных дней Жаб Жабыч сказал Владику:
— Я все-таки земноводный. А земноводные зимой спят. Меня пора упаковывать.
— Как? — спросил Владик.
— Очень просто. Твои папа и мама меня уже укладывали. Меня надо положить в коробку из-под телевизора и пересыпать опилками, а весной разбудить, чтоб я не видел этого кошмара.
— Какого кошмара? — удивился мальчик.
— Ну, снега там. Всякой метели.
— Жаб Жабыч, а откуда ты знаешь, что снег и метели — это кошмар? Ты же их никогда не видел.
— А откуда ты знаешь, что тараканы несъедобные? — спросил Жаб Жабыч. — Ты же их никогда не пробовал.
— Это врожденное, — ответил Владик.
— Вот и у меня врожденное!
Раз так, стали готовить Жаб Жабыча к упаковке. Нашли ящик из-под телевизора. Засыпали в него опилки и стружки всякие. И стали ждать первых морозов.
