Чебурашка решил начать разговор издалека.
— Солнышко светит, травка зеленеет! — сказал он,— А нам вот так нужны гвозди! Не дадите немножко?
— Это не травка зеленеет,— ответил кладовщик.— Это краску пролили. А гвоздей нет. Каждый ящик на учёте.
— Зато птички поют,— продолжал Чебурашка.— Заслушаешься! А может, найдёте лишние? Нам же немного надо!
— Если бы это птички пели...— вздохнул кладовщик.— То ж ворота скрипят. И искать не буду! Ничего лишнего нету!
— Очень жаль,— сказал Чебурашка,— что это не птички скрипят! А мы строим Дом дружбы!
— Дом дружбы? — заинтересовался кладовщик.— Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я тебе дам гнутые гвозди. Идёт?
— Идёт,— обрадовался Чебурашка.— Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток!
— Гнутый молоток? — удивился кладовщик.— А зачем?
— Как — зачем? Забивать гнутые гвозди!
Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал.
— Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей. А гнутые выпрямлю сам! Держи.
И обрадованный Чебурашка побежал на стройку.
Глава двадцать пятая
И вот уже домик почти готов. Остаётся совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия.
Крокодил Гена сам был зелёным, и он считал, что домик должен быть зелёного цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз — коричневый цвет. А долговязая Анюта всё время твердила, что самый лучший — жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям.
Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить её так, как хочется.
Домик вышел на славу. Все стены у него получились разные: одна — зелёная, другая — коричневая, третья — жёлтая с чёрными пятнами. А четвёртая стена отливала всеми цветами радуги. Её красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все вёдра по очереди.
— Ты знаешь,— сказала Галя Чебурашке,— мы с Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика.
— Но я боюсь, у меня ничего не получится,— ответил Чебурашка.— Я никогда не говорил речей!
— Ничего, получится,— успокоила его Галя.— Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и всё время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь.
И она сказала ему одну небольшую скороговорку, которую запомнила с детства:
Мышка сушек насушила, Мышка мышек пригласила. Мышки сушки кушать стали,— Зубы сразу же сломали.
— Это очень лёгкое стихотворение,— решил Чебурашка.— Я его сразу повторю.
И он начал декламировать:
Мыска шусек нашусила,
Мыска мысек пригласила.
Мыски суски кусать штали,—
Зубы сразу зе шломали.
«Нет,— подумал он,— что-то я неправильно говорю. Почему «мыски» и почему «кусать»? Ведь правильно говорить «мышки» и «кушать». Ну-ка попробуем сначала!»
Мышка сушек насушила,— правильно начал он.
Мышка мысек пригласила,— тоже почти правильно. Но дальше получилось вот что:
Мышки шуски кусать штали,—
Жубы шражу же шломали.
— Сто зе это такое полусяется? — рассердился Чебурашка.— Я и двух шлов швязать не могу! Жначит, надо как мозно больсе жаниматься!
И он жанимался и жанимался всю ночь!
Глава двадцать шестая
Праздник получился на славу. Все строители явились на него очень радостные и нарядные.
Крокодил Гена надел самый лучший костюм и самую лучшую соломенную шляпу. Галя была в своей любимой красной шапочке. А жирафа Анюта и обезьянка Мария Францевна выглядели так, как будто они пришли сюда прямо из химчистки.
Галя, Гена и Чебурашка втроём вышли на крыльцо.
— Уважаемые граждане,— первой начала Галя.
— Уважаемые гражданки,— продолжил крокодил.
— И уважаемые гражданятки,— последним произнёс Чебурашка, чтобы тоже что-нибудь сказать.
— Сейчас вам Чебурашка скажет речь! — закончила Галя.
— Говори,— подтолкнул Чебурашку крокодил.— Ты готов?
— Конесьно,— ответил тот,— Всю нось жанимался!
И Чебурашка сказал речь. Вот она речь Чебурашки:
— Ну что я могу шказать? Все мы осень рады! Штроили мы, штроили и наконец поштроили! Да ждравштвуют мы! Ура!
— Ура! — закричали строители.
— Ну сто? — спросил Чебурашка.— Ждорово у меня полусилось?
— Ждорово! — похвалил его Гена.— Молодсяга!
После этого крокодил торжественно перерезал ножницами ленточку, привязанную над порогом, и Чебурашка под общие аплодисменты открыл входную дверь.
Но как только Чебурашка открыл входную дверь, ему на голову неожиданно свалился большой красный кирпич! У Чебурашки в голове всё перемешалось. Он уже не понимал, где небо, где земля, где домик и где сам он — Чебурашка.
Но, несмотря на это, Чебурашка сразу понял, кто положил кирпич на дверь.
— Ну погоди же,— сказал он.— Ну погоди, несчастная Шапокляк! Я с тобой ещё поквитаюсь!
А несчастная Шапокляк стояла в это время на балконе своего дома и смотрела в подзорную трубу, как у Чебурашки на голове вырастала здоровенная шишка.
Она давала заглядывать в трубу также и своей дрессированной Лариске. Обе были счастливы, как никогда.
Глава двадцать седьмая
— А теперь нам пора за работу,— сказала Галя.— Сейчас мы будем записывать в книгу всех, кому нужны друзья. Скажите, пожалуйста, кто первый?
Но тут наступила пауза. Как ни странно, первого не было.
— Кто же первый? — переспросил Гена.— Неужели никого нет?
