– Все мы.
– А кто придумал это?
– Тоже все.
– Чепуха! Кто-то должен был подумать о них первым.
– Все было не так. Мы спорили, как заставить Джерри
проснуться, и Орангутанг предложил будильник, и кто-то сказал, что одного не
хватит, а кто-то еще, по-моему, Билл Эверслей, сказал, почему бы не купить
дюжину. Все мы решили, что это прекрасная мысль, и помчались покупать их.
Каждый взял по одному, и еще один взяли для Орангутанга и один для леди Кут,
просто от сердечной щедрости. В этом не было ничего преднамеренного, все вышло
случайно.
Бандл молчала, но она еще не была убеждена.
Джимми продолжал говорить, суммируя все сведения в систему:
– Мы можем быть уверены в определенных фактах.
Существует некое секретное общество, подобное мафии. Джерри Уэйд что-то узнал о
нем. Сначала он расценивал все как шутку, скажем, как глупость. Он не мог
поверить, что оно действительно опасно. Но потом случилось что-то, что убедило
его в этом, и он всерьез испугался. Я даже думаю, что он мог сказать что-то Ронни
Деврё. В любом случае, когда они избавились от Джерри, Ронни стал что-то
подозревать, и, должно быть, он знал достаточно, чтобы и с ним поступили так
же. К несчастью, нам приходится начинать в полной темноте. У нас нет тех
знаний, которые были у ребят.
– Может, тут наше преимущество, – холодно
возразила Лорейн. – Нас ни в чем не станут подозревать и, таким образом,
не будут пытаться убрать с дороги.
– Если бы я был уверен! – взволнованно произнес
Джимми. – Ты ведь знаешь, Лорейн, старина Джерри сам хотел, чтобы ты не
впутывалась. Может быть, ты можешь…
– Нет, не могу, – ответила Лорейн. – Давай не
будем обсуждать все вновь. Пустая трата времени.
При упоминании слова «время» взгляд Джимми остановился на
часах, и он издал возглас удивления. Потом поднялся и открыл дверь:
– Стивенс!
– Да, сэр?
– Как насчет ленча, Стивенс? Можно устроить?
– Я ожидал, что он потребуется, сэр. Миссис Стивенс
сделала необходимые приготовления.
– Чудесный человек, – сказал Джимми, повернувшись
и вздохнув с облегчением. – Голова у него, знаете ли! Умнейшая голова. Он
окончил заочные курсы. Иногда я думаю: не будут ли они и мне полезны?
– Не валяй дурака, – сказала Лорейн.
Стивенс открыл дверь и вошел, неся самую изысканную пищу. За
омлетом следовали перепелки и нежнейшее суфле.
– Отчего мужчины так счастливы, когда они
одиноки?! – трагически воскликнула Лорейн. – Отчего за ними намного
лучше ухаживают другие люди, а не мы?
– О, но это ведь вздор, ты знаешь! – возразил
Джимми. – Все не так! Как они могут быть счастливы? Я часто думаю…
Он запнулся и замолчал, а Лорейн покраснела в очередной раз.
Неожиданно Бандл вскрикнула, и оба быстро взглянули на нее.
– Идиотка! – сказала она. – Слабоумная! Я
чувствовала, что забыла о чем-то!
– О чем?
– Вы знаете Филина, то есть Джорджа Ломакса?
– Часто слышал о нем, – ответил Джимми. – От
Билла и Ронни.
– Так вот, Филин устраивает какой-то прием на будущей
неделе, и он получил по этому поводу предупредительное письмо от Семи
Циферблатов.
– Что?! – возбужденно воскликнул Джимми, подавшись
вперед. – Не может быть!
– Может. Он рассказал об этом отцу. И в чем, по-вашему,
суть?
Джимми откинулся на спинку стула. Он обдумывал услышанное.
Наконец заговорил. Его речь была краткой и конкретной.
– Что-то должно случиться на приеме, – заявил он.
– Я тоже так думаю, – согласилась Бандл.
– Все сходится, – произнес Джимми как во сне.
Он повернулся к Лорейн.
– Сколько лет тебе было во время войны? –
неожиданно спросил он.
– Девять… нет, восемь.
– Джерри, значит, было около двадцати. Большинство
ребят двадцати лет участвовали в войне, а Джерри нет.
– Нет, – согласилась Лорейн, подумав. – Нет,
Джерри не был на войне. И я не знаю почему.
– Могу сказать почему, – ответил Джимми. –
Или в крайнем случае сделать очень вероятное предположение. Его не было в
Англии с 1915-го по 1918 год. Я побеспокоился, чтобы узнать это. И похоже,
никому точно не известно, где он был в то время. Мне кажется, в Германии.
Краска залила щеки Лорейн. Она смотрела на Джимми с
восхищением:
– Какой ты умный!
– Он хорошо говорил по-немецки, не так ли?
– О да, как на родном!
– Я уверен, что прав. Слушайте обе. Джерри Уэйд служил
в министерстве иностранных дел. Он оказался таким же милым идиотом – прошу
прошения за выражение, вы понимаете, что я хочу сказать, – как Билл
Эверслей и Ронни Деврё. Чисто внешняя декорация. В действительности он был
кое-кем другим. Я думаю, Джерри Уэйд был настоящим специалистом. Наша секретная
служба считается лучшей в мире. Считаю, Джерри Уэйд занимал довольно высокий
пост. И это объясняет все! Я помню, ляпнул в тот последний вечер в Чимниз, что
Джерри не может быть таким ослом, каким хочет казаться.
– И если ты прав?.. – спросила Бандл, практичная
как всегда.
– Тогда дело серьезней, чем мы думали. Эти Семь
Циферблатов – организация не просто уголовная, а международная. Одно ясно:
кто-то из нас должен быть на приеме у Ломакса.
Бандл слегка скривилась:
– Я хорошо знаю Джорджа, но он не любит меня. Ему
никогда не придет в голову пригласить меня на серьезное мероприятие. Но все
равно я могла бы…
На мгновение она задумалась.
– Может, попытаться действовать через Билла? –
спросил Джимми. – Он обязательно будет там как правая рука Филина. Может,
ему удастся провести меня туда?
– Почему бы и нет? – сказала Бандл. – Тебе
надо будет проинструктировать Билла говорить то, что нужно, а то он сам не
способен ничего придумать.
– Что ты предлагаешь? – заинтересованно спросил
Джимми.
– О, это совсем просто. Билл представляет тебя как
состоятельного молодого человека, интересующегося политикой и желающего стать
кандидатом в члены парламента. Джордж тут же клюнет. Ты же знаешь, что
представляют собой политические приемы: сплошные поиски новых толстосумов. Чем
более богатым представит тебя Билл, тем легче выгорит дело.
