На следующее утро после обеда с Биллом Бандл проснулась
полная энергии. У нее были три определенных плана, которые она была намерена
осуществить в этот день, и она понимала, что в этом ей могут препятствовать
временные и пространственные границы.
К счастью, она не страдала недугом Джерри Уэйда, Ронни Деврё
и Джимми Тесайгера, которые были не в силах вставать рано. Сам сэр Освальд Кут
и тот не нашел бы, к чему придраться, что касается времени ее пробуждения. В
половине девятого Бандл уже позавтракала и была за рулем своего «Хиспано» на
пути в Чимниз.
Ее отец, казалось, был приятно удивлен, увидев дочь.
– Никогда не угадаешь, когда ты появишься, –
сказал он. – Но это избавит меня от телефонных звонков, которые я терпеть
не могу.
Полковник Мелроуз, старый друг лорда Катерхэма, был
начальником полиции графства.
– Ты имеешь в виду расследование смерти Ронни Деврё?
Когда оно состоится?
– Завтра. В двенадцать. Мелроуз вызовет тебя. Так как
ты нашла тело, тебе придется дать показания, но он говорит, что тебе совершенно
не нужно волноваться.
– С какой стати я должна волноваться?!
– Ну, знаешь, – сказал лорд Катерхэм извиняющимся
тоном, – Мелроуз немного старомоден.
– В двенадцать часов, – повторила Бандл. –
Хорошо. Я приеду, если буду жива.
– У тебя есть какие-то причины предполагать, что ты не
будешь жива?
– Кто знает! – ответила Бандл. – Напряжение
современной жизни, как пишут в газетах.
– Это напомнило мне, что Джордж Ломакс просил меня
приехать в аббатство на следующей неделе. Я отказался, разумеется.
– Совершенно правильно, – согласилась
Бандл. – Тебе не нужно связываться ни с какими подозрительными делами.
– А там что, намечается подозрительное дело? –
спросил лорд Катерхэм с внезапно пробудившимся интересом.
– Ну, предупреждающие письма и все такое, ты же
знаешь, – ответила Бандл.
– Может, Джорджа убьют? – с надеждой спросил лорд
Катерхэм. – Как ты думаешь, Бандл, может быть, мне все же поехать?
– Обуздай свои кровожадные инстинкты и тихонько сиди
дома, – сказала Бандл. – Я поговорю с миссис Хауэлл.
Миссис Хауэлл была экономка, та самая величественная и скрипучая
дама, которая внушала ужас леди Кут. Она была совершенно не страшна для Бандл,
которую, кстати, она всегда называла мисс Бандл – след тех дней, когда Бандл
жила в Чимниз, длинноногая, проказливая девчонка, до того еще, как ее отец
получил свой титул.
– Ну, Хауэллочка, – сказала Бандл, – давай-ка
выпьем по чашечке крепкого какао, и ты расскажешь мне домашние новости.
Она разузнала все, что хотела, без особого труда, делая в
уме следующие замечания:
«Две новые посудомойки… из деревни… в этом, кажется, ничего
нет… Новая третья горничная… племянница старшей горничной. Здесь все в порядке.
Похоже, Хауэллочка здорово запугала леди Кут. С нее станет!»
– Никогда не думала, что наступит день, когда я увижу
Чимниз, населенный незнакомцами, мисс Бандл.
– О, приходится идти в ногу со временем, –
ответила Бандл. – Тебе повезет, Хауэллочка, если ты не увидишь, как он
превратится в многокомнатный дом, предназначенный для роскошных развлечений.
Миссис Хауэлл задрожала всей возмущенной аристократической
сущностью.
– Я ни разу не видела сэра Освальда Кута, –
заметила Бандл.
– Сэр Освальд, несомненно, очень умный
джентльмен, – сдержанно ответила миссис Хауэлл.
Бандл поняла, что сэр Освальд был не слишком любим своими
слугами.
– Конечно, это мистер Бейтмен следил за всем, –
продолжала экономка. – Очень квалифицированный джентльмен. Действительно,
очень квалифицированный джентльмен и всегда знающий, что к чему.
Бандл перевела разговор на смерть Джеральда Уэйда. Миссис
Хауэлл только рада была поговорить об этом, но ее жалобные восклицания о бедном
молодом джентльмене не сообщили Бандл ничего нового. Тогда Бандл оставила
миссис Хауэлл и опять спустилась вниз, где она сразу же вызвала звонком
Тредуэлла.
– Тредуэлл, когда уволился Альфред?
– Около месяца, миледи.
– Почему он уволился?
– По собственному желанию, миледи. Я думаю, он
направился в Лондон. У меня не было к нему никаких претензий. Надеюсь, вы
найдете нового лакея, Джона, вполне удовлетворительным. Похоже, он знает свою
службу и очень старается.
– Откуда он?
– У него отличные рекомендации, миледи. Перед нами он
служил у лорда Маунт-Вернона.
– Ясно, – задумчиво произнесла Бандл.
Она вспомнила, что в настоящее время лорд Маунт-Вернон
находится на длительной охоте в Восточной Африке.
– Как его фамилия, Тредуэлл?
– Бауэр, миледи.
Тредуэлл подождал минуту-другую, затем, видя, что Бандл
закончила, тихо вышел из комнаты. Бандл оставалась погруженной в свои мысли.
Сегодня Джон открыл ей дверь, когда она приехала, и это
поневоле заставило ее обратить на него внимание. Несомненно, он был отличным
слугой, хорошо обученным, с невозмутимым лицом. Возможно, у него была несколько
солдатская выправка, в отличие от большинства лакеев, и еще что-то необычное в
форме его затылка.
Но эти детали, как понимала Бандл, вряд ли имели какое-то
отношение к делу. Она хмуро смотрела на листок бумаги, лежащий перед ней. В
руке она держала карандаш и машинально снова и снова писала на листке фамилию
Бауэр.
Вдруг внезапная мысль осенила ее, и она остановилась,
уставившись на листок. Затем она опять вызвала Тредуэлла:
– Тредуэлл, как пишется «Бауэр»?
– Б-а-у-э-р, миледи.
– Это не английская фамилия!
– Возможно, что он по происхождению швейцарец, миледи.
– Спасибо, Тредуэлл.
Швейцарец по происхождению? Нет. Немец! Эта военная осанка,
этот плоский затылок. И он появился в Чимниз за две недели до смерти Джерри
Уэйда.
Бандл поднялась с кресла. Здесь она сделала все, что могла.
Теперь нужно приняться за другое! Она направилась на поиски отца.
– Я опять уезжаю, – объявила она. – Мне надо
повидать тетушку Марсию.
– Повидать Марсию? – Голос лорда Катерхэма был
полон изумления. – Во что ты собираешься впутаться?
