– Коммерчески оно стоит миллионы, – сказал
русский, – а в международном смысле… ну, сами знаете довольно хорошо
аппетиты наций.
Бандл показалось, что он неприятно ухмыльнулся под маской.
– Да, – продолжал он, – это золотая жила.
– Вполне стоящая нескольких жизней, – цинично
добавил номер пятый и рассмеялся.
– Но вы знаете, что такое изобретения, – сказал
американец. – Иногда эти штучки ни черта не работают.
– Такой человек, как сэр Освальд Кут, не
ошибется, – сказал Мосгоровский.
– Как авиатор, я могу сказать, – заявил номер
пятый, – что такое изобретение вполне вероятно. Оно обсуждалось годами, но
нужен был гений Эберхарда, чтобы сделать его реальностью.
– Хорошо, – сказал Мосгоровский. – Больше нет
необходимости это обсуждать. Все вы видели планы. Я не думаю, что наша
первоначальная схема может быть улучшена. Кстати, я слышал, что было найдено
письмо Джеральда Уэйда, письмо, упоминающее о нашей организации. Кто нашел его?
– Дочь лорда Катерхэма – леди Эйлин Брент.
– Бауэр должен был заняться ею, – сказал
Мосгоровский. – Промедление неосторожно с его стороны. Кому было
адресовано письмо?
– Мне кажется, его сестре, – ответил номер третий.
– Плохо, – проговорил Мосгоровский. – Но
этого уже не исправить. Предварительное расследование смерти Рональда Деврё
назначено на завтра. Полагаю, к нему все готово?
– Мы распустили повсюду слухи, что местные парни
упражнялись в стрельбе из винтовок, – ответил американец.
– Тогда все должно быть в порядке. Больше нечего
обсуждать. Считаю, все мы должны поздравить нашу дорогую «один час» и пожелать
ей удачи в той роли, которую ей предстоит сыграть!
– Ура! – закричал номер пятый. – Ура Анне!
Все руки взметнулись вверх в одном жесте, который Бандл уже
видела раньше.
– Ура Анне!
«Один час» ответила на приветствие типичным иностранным
салютом. После она встала, и ее примеру последовали остальные. В первый раз
Бандл мельком увидела номера третьего в тот момент, когда он подошел к Анне,
чтобы накинуть на нее плащ, – это был высокий, крепкий мужчина.
Потом собрание по одному вышло через потайную дверь.
Мосгоровский запер ее за ними. Он подождал некоторое время, потом Бандл
услышала, как он отворил другую дверь и, выключив свет, вышел в нее.
Не раньше чем спустя два часа бледный и встревоженный
Альфред пришел освободить Бандл. Она буквально упала ему на руки.
– Ничего, – сказала Бандл. – Просто ноги
затекли. Дайте мне сесть.
– О боже, ваша светлость, это было ужасно!
– Чепуха, – сказала Бандл. – Все прошло
великолепно. Нечего переживать, когда все уже позади. Наша затея могла бы и
провалиться, конечно, но, слава богу, все обошлось.
– Да, слава богу, как вы сказали, ваша светлость. Меня
трясло весь вечер. Это интересная компания, знаете ли.
– Чертовски интересная, – согласилась Бандл,
растирая себе руки и ноги. – Знаете, это такая компания, которая, как я
думала до сегодняшнего вечера, существует только в книгах! В жизни, Альфред,
никогда не поздно учиться!
Глава 15
Предварительное расследование
Бандл вернулась домой около шести часов утра. К половине
десятого она встала, оделась и позвонила Джимми Тесайгеру.
Скорость, с которой он ответил, удивила ее, но он объяснил,
что собирается присутствовать на расследовании.
– Я тоже, – сказала Бандл. – И у меня куча
новостей для тебя.
– Тогда, может, я заеду за тобой и мы поговорим по
дороге? Как ты?
– Хорошо, но заезжай пораньше, потому что тебе придется
отвезти меня в Чимниз. Начальник полиции заедет за мной туда.
– Зачем?
– Потому что он милый человек, – ответила Бандл.
– И я тоже, – сказал Джимми, – очень милый.
– О, ты… ты осел! – возразила Бандл. – Я
слышала это кое от кого прошлой ночью.
– От кого?
– Ну, если быть точной, то от русского еврея. Нет, это
был не он. Это был…
Но ее слова утонули в резком протесте.
– Я могу быть ослом! – кричал Джимми. – Может
быть, я и есть осел, но я не позволю русским евреям говорить так! Чем ты
занималась ночью, Бандл?
– Об этом-то я и собираюсь тебе рассказать, –
ответила та. – Ну, пока!
И, заинтриговав приятно озадаченного Джимми, она повесила
трубку. Он относился к возможностям Бандл с глубочайшим уважением, хотя в его
чувствах к ней не было и намека на сентиментальность.
«Она что-то разнюхала, – размышлял он, делая последний
поспешный глоток кофе, – судя по всему, она что-то разнюхала!»
Через двадцать минут его маленький двухместный автомобиль
подъехал к дому на Брук-стрит, и Бандл, уже ожидавшая его, сбежала вниз по
ступенькам. Джимми обычно нельзя было назвать наблюдательным человеком, но и он
заметил темные круги у Бандл под глазами, и весь ее вид говорил о том, что
легла она не слишком рано прошлой ночью.
– Итак, – произнес он, когда машина отправилась в
путь по пригороду, – какими же темными делишками ты занималась?
– Расскажу, – сказала Бандл, – но не
перебивай меня, пока я не закончу!
У нее получился довольно длинный рассказ, и Джимми пришлось
уделять немало внимания дороге, чтобы не попасть в аварию. Когда Бандл
закончила, он вздохнул, затем пристально посмотрел на нее:
– Бандл?
– Да?
– Слушай, ты меня не разыгрываешь?
– Что ты хочешь сказать?
– Прошу прощения, – извинился Джимми, – но у
меня такое чувство, что все это я уже слышал, как будто во сне.
– Понимаю, – сказала Бандл с сочувствием.
– Нереально, – сказал Джимми, продолжая думать о
своем. – Красивая иностранка – искательница приключений, международная
банда, таинственный номер седьмой, которого никто никогда не видел, – я
сотни раз читал обо всем этом!
– Конечно. И я тоже. Но почему бы этому не случиться в
действительности?
– В самом деле, – согласился Джимми.
