– Суперинтендант Баттл.
– Предполагал, ты скажешь – Джордж Ломакс.
– Ш-ш-ш! Вот он идет!
И действительно, Джордж направлялся именно к ним. Джимми
извинился и тут же исчез. Джордж присел рядом с Бандл:
– Моя дорогая Эйлин, тебе в самом деле необходимо
покинуть нас?
– Да, похоже, у папы всерьез разыгрались нервы. Я
думаю, мне лучше поехать домой и подержать его за руку.
– Эта маленькая ручка подействует поистине
успокоительно, – сказал Джордж, беря ее руку в свои и игриво пожимая
ее. – Моя дорогая Эйлин, я понимаю твои побудительные причины, и они
делают тебе честь. В дни меняющегося и неустойчивого общественного положения…
«Понесло!..» – безнадежно подумала Бандл.
– …когда семейная жизнь в большом почете… рушатся все
старые нормы!.. наш класс должен подать пример… показать, что мы ни в малейшей
степени не подвержены современным условностям. Нас называют крайними
консерваторами… я горжусь этим… я повторяю, что я горжусь этим! Есть понятия, в
которых необходимо оставаться консерватором: чувство собственного достоинства,
красота, скромность, чистота супружеской жизни, сыновье уважение… Разве
что-нибудь умрет, если это будет существовать? Как я сказал, моя дорогая Эйлин,
я завидую твоим преимуществам, которые дает тебе юность. Юность! Какое
замечательное время! Какое замечательное слово! А мы не ценим ее, пока не
дорастем до… э… зрелого возраста. Должен признаться, мое дорогое дитя, что в
прошлом меня глубоко удручало твое легкомыслие. Теперь понимаю, что это было не
более чем беззаботное и очаровательное легкомыслие ребенка. Теперь я ощущаю
серьезность и недюжинную глубину твоего ума. Ты позволишь мне, надеюсь, помочь
тебе с литературой?
– О, спасибо, – едва слышно ответила Бандл.
– И ты больше не должна меня бояться. Я был поражен,
когда леди Катерхэм сказала, что ты испытываешь страх передо мной. Могу
заверить тебя, что я самый простой человек.
Этот спектакль о скромности Джорджа ошеломил Бандл. А Джордж
продолжал:
– Никогда не стесняйся меня, дорогое дитя. И не бойся
наскучить мне. Для меня будет великой радостью… если так можно сказать…
формировать твой расцветающий разум. Я буду твоим политическим наставником.
Никогда мы не нуждались в молодых, талантливых и очаровательных женщинах в
нашей партии более, чем мы нуждаемся в них теперь. Твое предназначение – пойти
по стопам твоей тети, леди Катерхэм.
Это ужасное предложение окончательно выбило Бандл из колеи.
Она могла только беспомощно смотреть на Джорджа. Но ее беспомощность не
обескуражила его – напротив! Его главной претензией к женщинам было то, что они
слишком много говорят. Редко удавалось ему найти среди них то, что он называл
хорошей слушательницей. Он благосклонно улыбнулся Бандл:
– Бабочка появляется из куколки. Замечательная картина.
У меня есть очень интересный труд по политической экономии. Я сейчас разыщу
его, и ты можешь взять его с собой в Чимниз. Когда прочтешь, мы его с тобой
обсудим. Без колебаний пиши мне, если что-нибудь будет тебе непонятно. У меня
много общественных обязанностей, но и в своей постоянной занятости я всегда
нахожу время, чтобы помочь своим друзьям в их делах. Пойду посмотрю книгу.
Он зашагал прочь. Бандл, ошеломленная, смотрела ему вслед.
Ее вспугнуло неожиданное появление Билла.
– Послушай, – сказал Билл, – какого черта
Филин хватал тебя за руку?
– То была не рука, – испуганно ответила Бандл.
– Не будь ослицей, Бандл!
– Извини, Билл, но я слегка встревожена. Помнишь, ты
говорил, что Джимми подвергает себя смертельному риску, появившись здесь?
– Так и есть! – согласился Билл. – Чертовски
трудно избавиться от Филина, стоит ему только заинтересоваться тобой. Джимми
попадет в западню раньше, чем сообразит, что случилось.
– Не Джимми попал в западню, я! – чуть не
взвизгнула Бандл. – Мне придется встречаться с нескончаемыми миссис
Макаттами, читать политическую экономию, обсуждать ее с Джорджем, и один только
Господь Бог знает, когда все закончится!
Билл присвистнул:
– Бедная старушка Бандл! Слегка перестаралась?
– Должно быть! Билл, похоже, я ужасно запуталась.
– Ничего страшного, – утешил ее Билл. –
Джордж не очень-то верит в выдвижение женщин в парламент, так что тебе не
придется простаивать на помостах и рассказывать всякую чушь или целовать
грязных детей в Бермондси. Пойдем выпьем по коктейлю. Уже почти время ленча.
Бандл встала и покорно пошла рядом с ним.
– Мне так ненавистна политика! – жалобно
пробормотала она.
– Конечно. Как и всем разумным людям. Только такие, как
Филин и Орангутанг, принимают политику всерьез и упиваются ею. Но все
равно, – Билл внезапно вернулся к прежней теме, – ты не должна была
позволять Филину держать себя за руку!
– Ради бога, почему нет? – улыбнулась
Бандл. – Он знает меня всю жизнь.
– Мне не нравится!
– Добродетельный Уильям… О! Посмотри на суперинтенданта
Баттла!
Они входили в здание через боковую дверь. В маленькой
передней их взгляду предстал чулан, в котором хранились клюшки для гольфа,
теннисные ракетки, кегли и другие предметы, необходимые для загородной жизни.
Суперинтендант Баттл проводил тщательное исследование различных клюшек для
гольфа. При восклицании Бандл он глуповато взглянул на них.
– Собираетесь заняться гольфом, суперинтендант?
– Что ж, это мысль, леди Эйлин. Говорят, начинать
никогда не поздно. И у меня есть одна хорошая черта, которая пригодится в любой
игре.
– Какая? – поинтересовался Билл.
– Не признаю поражений. Если все идет не так, я бросаю
и начинаю все сначала!
И с решительным выражением лица суперинтендант Баттл вышел
из чулана и, захлопнув за собой дверь, присоединился к молодым людям.
Глава 25
Джимми излагает свои планы
Джимми Тесайгер находился в подавленном настроении. Избежав
встречи с Джорджем, которого подозревал в намерении привязаться с обсуждением
какого-нибудь серьезного вопроса, Джимми ускользнул сразу после ленча. Хотя он
и был посвящен в детали пограничного конфликта в Санта-Фе, у него не было ни
малейшего желания выдерживать экзамен по этому вопросу в данную минуту.
Вскоре произошло то, на что он надеялся. Лорейн Уэйд, тоже в
одиночестве, прогуливалась по одной из тенистых дорожек сада. Через секунду
Джимми оказался рядом с ней. Некоторое время они шли в молчании, потом Джимми
начал разговор:
