Папа с мамой в зале разместились.
Там же были Печкин с Ивановым-оглы. Матроскин с Шариком сбоку за сценой пристроились. Шарик говорит:
– У тёти Тамары должно быть доверенное лицо. Так по выборам положено. Это лицо всюду с депутатом ездит и о депутате хорошие слова говорит. Я мог бы таким лицом стать.
– Понимаешь, Шарик, – говорит Матроскин, – если тебя побрить и завить как следует, всё равно не получится из тебя лицо. Из тебя собачья морда так и прёт.
– А из тебя, Матроскин, вредность прёт! – обиделся Шарик.
Кандидаты начали перед избирателями выступать. Первой была тётя Тамара. Она так заговорила:
– Дорогие односельчане, мы с вами ясно понимаем: чем богаче страна, тем богаче мы. Поэтому все лишние деньги надо отдавать государству. Чем больше налогов с нас берут, тем лучше. Каждый лишний рубль мы должны отдавать стране. Потом она вернёт нам эти деньги! Она даст нам бесплатные поликлиники, бесплатные школы, бесплатные пенсии, бассейны и прочее. Вы согласны? Голосуйте за меня!
Все подумали, стали согласны, и все решили голосовать за кандидата тётю Тамару Семёновну.
А второй кандидат, Толстов А. С., никак не был согласен:
– Дорогие односельчане! Ничего не надо отдавать государству. Всё надо оставлять себе. Не бывает лишних рублей! Чем богаче мы, тем богаче страна. А когда мы богаты, нам не нужно бесплатных поликлиник, мы в платные пойдём. Не нужны нам бесплатные школы, у нас будут богатые и хорошие. Голосуйте за меня!
Все подумали и решили голосовать за него.
Тётя Тамара снова говорит:
– А армия? Кто её будет содержать? Торпедные катера и аэродромы. Они же денег требуют. А самоходки, а противолодочные ракеты типа ПР-41-ба-бах? Их же содержит государство!
Все решили:
– Да, она права. Нам без торпедных катеров и аэродромов никак нельзя. Особенно без этих ба-бах-41. Будем голосовать за неё.
Но вредный и противный Толстов говорит:
– Дорогие односельчане! Я вот тут походил несколько дней по нашим просторам и ни одного торпедного катера не увидел. И аэродромов я не встречал. И самоходок с противолодочными ракетами! Старики говорят, что и раньше их не было. Может быть, мы и без них проживём?
Все подумали и решили:
– А что? Он прав. Жили мы без этих аэродромов и катеров как люди. И дальше жить сможем.
Шарик не выдержал и говорит Матроскину:
– У меня голова пухнет. Того послушаешь – тот прав. Её послушаешь – она права. Пойду-ка я домой.
Матроскин отвечает:
– И я домой пойду. Только он больше прав. Он за тех заступается, кто много работает и много хочет иметь. Он за таких, как я.
– А она за таких, как я! – кричит Шарик. – Потому что ты корову имеешь и телёнка. А я ничего не имею. Мне только на государство надеяться надо.
– Знаешь, ты кто такой? – говорит Матроскин. – Ты – «пролетарий всех стран, соединяйтесь». Пролетал по жизни, как бабочка, и не заработал ничего.
– А ты куркуль, вот ты кто!
Матроскин не знал, кто такой куркуль. Он только сумел представить себе целый кулёк куриц, и больше ничего. Но он понял, что это что-то очень обидное.
Пришли они домой, друг с другом не разговаривают.
И всё больше друг на друга злятся.
– Глаза бы мои на тебя не глядели, – говорит Шарик. – Ты на мою половину избы лучше не заходи.
– А где твоя половина избы? – спрашивает Матроскин.
– Я сейчас её отделю, – отвечает Шарик.
Он взял кусок мела и провёл черту через всю избу.
– Всё, что с этой стороны, где кровать с колёсиками, это – моё. А что с другой стороны, где лавка с вёдрами, – твоё.
Он подумал ещё и говорит:
– Мало того: мы с тобой и огород ещё поделим, и все поля вокруг.
Шарик взял лопату и стал ею приблизительно границу между владениями набрасывать. Ходят они с Матроскиным по этой пограничной полосе и друг на друга рычат. Тут как раз почтальон Печкин со встречи пришёл. У него тоже голова распухла от того, за кого голосовать.
– Чего это вы делаете? – спрашивает.
– Да вот этот Шарик земной шар пополам делит, – говорит Матроскин. – Ох и балбес же он, ох и балбес! Если бы я мог, я бы ему это прямо в лицо сказал.
– А вы скажите, кто вам мешает, – говорит Печкин.
– Не могу. Мы с ним уже целый час не разговариваем.
Печкин сразу нашёл выход:
– Вы ему письмо напишите. Я ему передам. Лучше открытку. У меня с собой есть. Вам простую или поздравительную дать?
– Конечно, простую, – отвечает Матроскин. – Буду я на него поздравительную тратить!
Печкин у себя в сумке посмотрел и говорит:
– Какая жалость. У меня только поздравительные открытки есть. Простые кончились. Придётся вам поздравительную брать.
Взял Матроскин поздравительную открытку с цветочками и котятами и написал:
...
Шарик, ты – балбес!
Печкин возражает:
– Неправильно это. Если открытка поздравительная, сначала адресата поздравить полагается.
Матроскин дописал:
...
Поздравляю тебя, Шарик, ты – балбес! Перестань валять дурака, давай мириться.
Печкин эту открытку Шарику принёс. Шарик прочитал и сильнее на Матроскина обиделся:
– Я сейчас в этого поздравителя кочергой брошу.
Печкин говорит:
– Зачем бросать, если почта есть. Это уже бандероль получается. Сейчас мы её упакуем и коту передадим. Платите десять рублей за упаковку.
Он кочергу в бумагу завернул, верёвочкой перевязал и к Матроскину пришёл на его половину:
– Вам кочергу прислали бандеролью. Хотели в вас запустить.
– Что? – кричит Матроскин. – Да я в него за это утюгом! Где мой утюг деревенский с углями?
Он притащил огромный чугунный утюг, прямо как из музея.
– Стоп-стоп! – говорит Печкин. – Это уже посылка получается. Платите двадцать рублей за доставку. Я уж ваш утюг передам.
– Только по башке передайте, – просит Матроскин. – Чтобы этот бандерольщик поумнел. И передайте, чтобы обед готовил. Его очередь. А то всё я да я.
Печкин к Шарику утюг притащил и говорит:
– Вот велели вам по башке передать.
И просили обед приготовить. Будет ответ? Можно телеграмму послать.
– Будет, – отвечает Шарик, – изобразительный. Мы без телеграмм обойдёмся.
У меня на телеграмму денег нет.
