– Я родила вам наследника, – сквозь слезы возразила Грейс.
– Этого полудохлого щенка? – Лорд Уильям пожал плечами. – Впрочем, сейчас это уже не важно. Своим поведением вы показали, что вам неведомы понятия чести, супружеской верности и достоинства.
– Брейсуэйт лгал! – вскричала леди Грейс– Уверяю вас, он лгал!
– Нет, не лгал, – со злостью накинулся на жену лорд Уильям. – Вы, миледи, якшались с этим невежественным и грубым солдафоном. – Его светлость больше не мог сдерживать ярость. – Вы прелюбодействовали с грязным крестьянином! Вы не унизились бы сильнее, если вышли бы на улицу и задрали юбку перед первым встречным!
Голова леди Грейс запрокинулась назад. Открытым ртом она судорожно ловила воздух, глаза покраснели и опухли.
– Сейчас вы так отвратительны, что мне не составит труда осуществить задуманное. – Лорд Уильям поднял пистолет.
Корпус «Пуссели» потряс новый удар.
Задира медлил исполнять приказ. Шарпу казалось, что чернокожий гигант опоздает и французы вот-вот хлынут на палубу «Виктори». Но вот «Пуссель» качнуло волной, слегка развернуло левым бортом, и Задира дернул шнур. Заряд угодил в гущу врагов. Еще мгновение назад толпа атакующих упрямо карабкалась на палубу «Виктори», и вдруг эта палуба превратилась в кровавое месиво. Упавшая мачта и паруса пропитались кровью, а люди просто исчезли, унесенные ураганом огня.
Теперь «Пуссель» находилась от «Редутабля» на расстоянии пистолетного выстрела. Чейз приказал приготовиться орудиям левого борта. Капитан велел канонирам поднять стволы пушек, чтобы ядра упали на палубу французского линкора – туда, где толпились матросы. Снаряд за снарядом, медленно и неторопливо обстреливала «Пуссель» неприятельскую палубу. Французов подкидывало вверх и выбрасывало за борт. Несколько ядер прошли насквозь и повредили перила открытой палубы «Виктори». «Пуссели» потребовалось чуть больше минуты, чтобы растерзать французский линкор. Довершили дело залпы двух карронад.
«Редутабль» не отвечал. Капитан все поставил на абордаж, а теперь его абордажная команда была полностью уничтожена. Однако мачты французского линкора по-прежнему усеивали стрелки с мушкетами. Пули металлическими градинами сыпались сверху. Гранаты взрывались с шипением и дымом, разбрасывая вокруг осколки стекла и металла.
Морские пехотинцы «Пуссели» делали все, что могли, но французы превосходили их числом. Почти ослепнув от дыма, Шарп стрелял и перезаряжал. Пули со свистом врезались в палубу. Одна срикошетила о ствол карронады и угодила пехотинцу в бедро. Хватая ртом воздух, пехотинец отпрянул от перил. И в это мгновение другая пуля влетела ему в горло. Несчастный согнулся, упал на колени и ошарашенно воззрился на Шарпа.
– Сплюнь, парень! – крикнул ему Шарп. Пехотинец бессмысленно посмотрел на него, нахмурился и послушно сплюнул. Крови в слюне не было.
– Давай вниз, живо! – прикрикнул на него Шарп. Пуля врезалась в бугель, сбивая свежую желтую краску.
Армстронг чертыхнулся – пуля попала ему в левую ногу. Сержант пошатнулся, но не выпустил мушкет из рук. Шарп зарядил, прицелился во француза на мачте и нажал на спуск. Сверху упала граната, взорвавшись с треском и пламенем. Осколки стекла ранили Армстронга, но сержант сам затушил пламя, опрокинув на палубу ведро песка, и снова взялся за мушкет. Кровь стекала в шпигаты «Редутабля», капала с перил. Алые струйки заливали закрытые порты французского линкора. Кормовые орудия «Пуссели» дали залп в бак «Редутабля». Раздался треск, словно разверзлись ворота преисподней, – ядро снесло якорь французского линкора. Ядра «Виктори», перелетая через палубу «Редутабля», задевали «Пуссель». Шарпу показалось, что количество стрелков на мачтах противника увеличилось. Он отбросил мушкет и схватил семистволку Армстронга.
Шарп бросился к перилам правого борта, закинул ружье на плечо и стал карабкаться вверх по вантам фок-мачты. На шканцах «Пуссели» раскинулся пехотинец, из-под него ручьем струилась кровь. Другой пехотинец лежал, прислонившись к перилам. Капитана нигде не было видно. Пуля ударила в канат прямо над Шарпом – просмоленная пенька задрожала, словно струна. Шарп отчаянно полз вверх, а уши закладывало от грохота орудий. Пуля просвистела рядом, еще одна угодила в мачту, другая – в ствол ружья. Словно бывалый матрос, Шарп карабкался вверх по линям, забыв о высоте. Он и сам не заметил, как дополз до платформы и оказался напротив французской гротмачты. Дюжина французов перезаряжала мушкеты, но один целился прямо в него. Шарп почувствовал, как пуля царапнула по щеке. Он поднял ружье.
– Ублюдки! – пробормотал Шарп и спустил курок.
Отдача отбросила его назад. Из дула в небо взвился дымок, но с французской мачты в ответ не раздалось ни выстрела. Шарп снова закинул ружье за плечо. Ноги дрожали, сердце колотилось, и он кое-как спустился по вантам на палубу. Подняв глаза вверх, Шарп увидел только свисающие с платформы тела. Он отбросил ружье, схватил мушкет и вернулся на свое место у левого борта.
В строю оставалась дюжина морских пехотинцев. Остальные были мертвы или ранены. Сержант Армстронг с окровавленным лицом и мокрыми от крови панталонами сидел, прислонясь спиной к фок-мачте. Правый глаз сержанта заплыл кровью, но он все еще целился и стрелял, а затем упрямо перезаряжал мушкет и снова стрелял.
– Вам пора вниз, сержант! – крикнул Шарп.
Армстронг презрительно хмыкнул и вытащил из сумки патроны. Пуля задела спину Задиры, оставив кровоточащий рубец, словно от удара плетью, но гигант не обращал на рану никакого внимания. Он не спеша перезаряжал пушку – «Редутабль» был уже вне досягаемости карронады.
Капитан Чейз выжил при обстреле. Сигнальному лейтенанту Коннорсу ядром оторвало правую руку, и его спустили в кубрик. Мичман Пирсон был убит выстрелом из мушкета. Лейтенанта пехотинцев ранили в живот и отнесли вниз умирать. Мертвы были дюжина канониров, еще двух пехотинцев выбросили за борт. И все-таки Чейз считал, что «Пуссели» повезло. Они сокрушили «Редутабль», который готов был атаковать флагман Нельсона. Глядя, какие повреждения причинили его пушки французскому линкору, Чейз торжествовал. Видит бог, он искромсал француза в клочья! Поначалу Чейз собирался ступить на палубу «Редутабля», но передумал – команда «Виктори» примет капитуляцию французов и без его участия. Тут взгляд капитана упал на «Нептуна» прямо по курсу.
– Теперь ему от меня не уйти! – крикнул Чейз Хаскеллу.
Несмотря на кровоточащее пулевое ранение в левой руке, первый лейтенант отказывался спускаться вниз. Рука обвисла безжизненной плетью, но Хаскелл уверял, что не чувствует боли, а кроме того, он не левша и прекрасно обойдется правой рукой. Кровь стекала с пальцев и капала на палубу.
– По крайней мере перевяжите, – велел Хаскеллу капитан, не сводя глаз с «Нептуна», который, несмотря на отсутствие бизань-мачты, шел на приличной скорости.
«Нептун» обходил соединенные упавшей мачтой корабли с запада, «Пуссель» двигалась восточнее. Казалось, что французский линкор хочет покинуть поле битвы.
