Он мельком взглянул на Одри. Склоненная головка, взгляд
устремлен в тарелку. Что-то в этой полной неподвижности позе вдруг поразило
мистера Тревиса. Он пригляделся к ней более внимательно. Интересно, подумал он,
где витают ее мысли? Красиво уложенные, поднятые наверх волосы позволяли видеть
ее маленькую и изящную ушную раковину.
Слегка вздрогнув, мистер Тревис вышел из состояния
задумчивости, заметив, что почти все уже перешли в гостиную. Он поспешно поднялся
из-за стола.
В гостиной Кей Стрендж направилась прямо к граммофону и
поставила запись с танцевальной музыкой.
– Я уверена, мистер Тревис, что вы не любите
джаз, – извиняющимся тоном сказала Мери Олдин.
– Отчего же, порой я с удовольствием слушаю его, –
неискренне, но вежливо ответил мистер Тревис.
– Позже, если пожелаете, мы можем сыграть в
бридж, – предложила она. – Но сейчас нет смысла начинать роббер. Я
знаю, что леди Трессильян скоро пригласит вас к себе, она с нетерпением ждет
часа, когда сможет поболтать с вами.
– Я полагаю, мы с ней взаимно порадуем друг друга. А
что, леди Трессильян никогда не присоединяется к вам за ужином?
– Нет, иногда мы спускаем ее вниз в инвалидной коляске.
У нас даже есть специальный лифт для такого случая. Но сегодня она предпочла
свою собственную комнату. Там она может поговорить с избранными людьми,
призывая их к себе на аудиенцию, как королева.
– Очень тонко сказано, мисс Олдин. Я всегда замечал эти
королевские черты в облике и манерах леди Трессильян.
Кей медленным ритмичным шагом вышла на середину комнаты.
– Невиль, отставь к стене этот столик, – сказала
она.
Ее голос был властным и уверенным. Глаза сияли, и на
раскрывшихся губах блуждала легкая улыбка.
Невиль послушно переставил стол. Затем он повернулся и
сделал шаг в сторону жены, но Кей, намеренно не обратив на него внимания,
протянула руку Теду Латимеру:
– Тед, давай потанцуем.
Рука Теда незамедлительно обвилась вокруг ее талии. Они
танцевали, легко и изящно кружась по комнате, их движения были точны и
слаженны. Зрелище было просто замечательное.
– Э-э… вполне профессионально, – пробормотал
мистер Тревис.
Мери Олдин слегка скривилась от этих слов, хотя, безусловно,
мистер Тревис просто высказал свое восхищение танцем, не имея никакой задней
мысли. Она взглянула на его маленькое мудрое лицо с несколько скошенным
подбородком. Вид у него был явно отсутствующий, – казалось, он следил лишь
за полетом собственных мыслей, которые витали где-то далеко.
Невиль нерешительно постоял на месте и направился к Одри,
которая стояла у окна:
– Потанцуем, Одри?
Его тон был спокойным, немного суховатым. Казалось, его
побудила сделать это предложение обычная вежливость. Одри задумалась на
мгновение и затем, кивнув, шагнула навстречу.
Мери Олдин сделала несколько общих замечаний, на которые
мистер Тревис не ответил. Он обладал острым слухом и в том, что касается
вежливости, был просто педантом. И Мери поняла, что поглощенность собственными
мыслями на время сделала его глухим. Она не могла толком понять, то ли он
следит за танцорами, то ли смотрит в другой конец комнаты, где в одиночестве
сидел Томас Ройд.
Слегка тряхнув головой, мистер Тревис сказал:
– Извините меня, моя милая леди, вы что-то сказали?
– Пустяки, просто что стоит необычайно теплый сентябрь.
– Да, вы правы. Народ здесь, как мне сказали в отеле,
уже молит о дожде.
– Я надеюсь, вы хорошо устроились?
– О да, хотя должен заметить, что вначале я немного
расстроился, когда выяснилось…
Не договорив фразу, мистер Тревис оглянулся на танцующие
пары.
Одри остановилась и сняла руку с плеча Невиля.
– О, извини, пожалуй, сейчас слишком жарко для
танцев, – сказала она с тихим смехом.
Она направилась к открытой балконной двери и вышла из
гостиной на воздух.
– Ну иди же скорей за ней, недотепа, –
пробормотала Мери. Она не рассчитывала, что кто-то может услышать ее тихий
шепот, но мистер Тревис явно понял, что она сказала, поскольку повернулся и с
удивлением взглянул на нее.
Она залилась краской и смущенно рассмеялась.
– Я нечаянно высказала свои мысли вслух, –
огорченно сказала она. – Но право, его медлительность раздражает меня. Он
такой несообразительный.
– Мистер Стрендж?
– О нет, не Невиль, Томас Ройд.
Томас Ройд успел только повернуться в сторону балкона, но
быстрый Невиль, после легкого колебания, первым последовал за Одри.
В глазах мистера Тревиса загорелся огонек интереса; он,
очевидно, сосредоточенно размышлял о чем-то, поглядывая на распахнутую
балконную дверь. Затем его внимание вновь привлекли танцующие.
– Превосходно танцует этот молодой мистер… Латимер,
так, вы сказали, его имя?
– Да, Эдвард Латимер.
– Ах да, Эдвард Латимер. Как я подозреваю, он старый
друг миссис Стрендж?
– Вы правы.
– И чем же занимается в жизни этот исключительно… э-э…
живописный молодой джентльмен?
– Честно говоря, я совершенно не представляю себе рода
его занятий.
– Разумеется, – сказал мистер Тревис, умудрившись
сделать это безобидное слово на редкость выразительным и ироничным.
– Он остановился в отеле «Истерхед-Бей», –
добавила Мери.
– Славно, славно, – сказал мистер Тревис и,
немного помолчав, продолжил с какой-то мечтательной задумчивостью: – Довольно
интересная форма головы – редкий угол наклона от макушки к шее, – конечно,
волосы не позволяют оценить этого в полной мере, но все-таки череп определенно
необычный. – Сделав очередную паузу, он добавил еще более мечтательно: –
Знаете, последнего мужчину, которого я видел с таким черепом, приговорили к
десяти годам каторжных работ за жестокое нападение на одного пожилого ювелира.
– О боже! – воскликнула Мери. – Я надеюсь, вы
не имеете в виду…
– Ну что вы, как можно, – мягко сказал мистер
Тревис. – Вы совершенно неверно меня поняли. У меня и в мыслях не было
обидеть вашего гостя. Я просто хотел подчеркнуть, что жестокие и беспощадные
преступники порой бывают исключительно обаятельными и представительными
молодыми людьми. Странно, но факт. – Он ласково улыбнулся ей.
Мери сказала:
