– Надеюсь, вы вновь навестите на днях леди
Трессильян, – сказал Невиль, провожая гостей в холл. – Общение с вами
необычайно взбодрило ее. К сожалению, сейчас у нее так мало связей с внешним
миром. Но ей удалось сохранить массу замечательных достоинств, не правда ли?
– Да, бесспорно. Она крайне интересный собеседник,
располагающий к доверительным разговорам.
Накинув на шею кашне, мистер Тревис тщательно застегнул
пальто на все пуговицы и, пожелав Невилю доброй ночи, вышел на улицу вместе с
Тедом Латимером.
До «Балморал-Корта» было, в сущности, не более сотни ярдов.
Отель располагался за первым же поворотом. Его мрачная громада, словно грозный
страж, охраняющий рубежи извилистой сельской улицы, смутно вырисовывалась на
фоне ночного неба.
А до переправы, к которой направлялся Тед Латимер, надо было
пройти еще две-три сотни ярдов вниз по дороге к тому месту, где река была самой
узкой.
Мистер Тревис остановился у дверей «Балморал-Корта» и
протянул руку своему попутчику:
– Доброй ночи, мистер Латимер. Как долго вы намерены
пробыть в Солткрике?
Тед усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой:
– Поживем – увидим, мистер Тревис. Пока это место мне
еще не успело наскучить.
– Конечно, конечно. Я вас понимаю. По-моему, большая
часть современных молодых людей считают скуку самой ужасной вещью в этом мире.
И однако я могу заверить вас, что есть вещи и похуже.
– Такие, как, например?..
Голос у Теда Латимера был мягкий и любезный, и все же в нем
присутствовал странный оттенок, выдававший какие-то иные чувства, природу
которых трудно было определить.
– О, мистер Латимер, я предоставляю это на волю вашего
воображения. Понимаете, я не могу взять на себя смелость давать вам советы.
Молодые люди с неизменным презрением относятся к советам таких старомодных
чудаков, как я. Возможно, это и правильно, кто знает. Однако мы, старые хрычи,
предпочитаем думать, что жизнь нас чему-то научила. И мы в ходе нашего долгого
бытия успели подметить, знаете ли, множество занятных вещей.
Проплывающее облако закрыло лунный лик. Улица погрузилась во
мрак. Из темноты появилась мужская фигура, кто-то шел вверх по дороге, быстро
приближаясь к ним.
Это был Томас Ройд.
– Решил немного прогуляться и дошел до
переправы, – неразборчиво сказал он, не вынимая трубки изо рта. –
Значит, это ваша обитель? – спросил он мистера Тревиса. – Такое
впечатление, что они уже заперли двери.
– О нет, не думаю, – сказал мистер Тревис. Он
повернул большую медную ручку, и дверь подалась внутрь.
– Пожалуй, надо убедиться, что вы спокойно сможете
подняться к себе, – сказал Ройд.
Они все втроем вошли в гостиницу. Одна-единственная лампочка
тускло освещала холл. Там не было ни души, и их встретили только запахи былого
ужина, немного пыльного бархата и хорошей мебели.
Вдруг мистер Тревис издал огорченный возглас.
Прямо перед ними на лифте висела табличка:
«ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ».
– О боже! – сказал мистер Тревис. – Какая
досада! Мне придется подниматься наверх по всем этим ступеням.
– Да, это очень плохо, – заметил Ройд. – А
неужели здесь нет служебного или багажного лифта?
– Боюсь, что нет. По-моему, это общий лифт. Пожалуй,
единственное, что мне остается, – это начать медленное восхождение. Доброй
ночи, господа.
Он начал осторожно подниматься по широкому лестничному
маршу. Ройд и Латимер, в свою очередь пожелав ему доброй ночи, вышли на темную
улицу.
После минутной паузы Ройд сказал:
– Что ж, я тоже пойду к дому… Доброй ночи.
– Доброй ночи. Увидимся завтра.
– Да.
Тед Латимер быстрыми легкими шагами направился в сторону
переправы. Томас Ройд постоял немного, глядя ему вслед, и затем медленно побрел
в противоположном направлении, к Галлс-Пойнту. Луна вышла из-за облака, и
Солткрик вновь озарился серебристым сиянием.
7
– Совсем как летом, – тихо пробормотала Мери
Олдин.
Она и Одри сидели на пляже прямо перед внушительным зданием
отеля «Истерхед-Бей». Одри была в белоснежном купальном костюме и выглядела как
изящная статуэтка из слоновой кости. Мери не купалась. Поблизости от них лежала
Кей, подставив солнцу свои точеные бронзовые конечности и спину.
– Уф! – сказала она, садясь на топчан. – Вода
ужасно холодная, – добавила она обвинительным тоном.
– Все-таки уже сентябрь, – заметила Мери.
– В Англии всегда холодно, – недовольно сказала
Кей. – Как бы мне хотелось оказаться сейчас где-нибудь на юге Франции! Вот
там действительно тепло.
– Да и солнце здесь какое-то ненастоящее, –
пробормотал Тед Латимер, лежавший рядом с ней.
– А вы не собираетесь окунуться, мистер Латимер? –
поинтересовалась Мери.
Кей рассмеялась:
– Теда ни за что не затащишь в такую воду. Он может
только греться на солнышке, точно ящерица.
Она вытянула ногу и слегка пощекотала его пальцами. Он резко
вскочил на ноги:
– Пойдем прогуляемся, Кей. Я замерз.
Они вместе пошли вдоль берега.
– Точно ящерица?.. Довольно неудачное сравнение, –
тихо проговорила Мери Олдин, глядя им вслед.
– Разве тебе не кажется, что они чем-то похожи? –
спросила Одри.
Мери сосредоточенно нахмурилась:
– Отчасти, возможно, да. Но ящерица подразумевает нечто
совсем пассивное и кроткое. Не думаю, что он пассивен.
– Да, – в раздумье сказала Одри, – пожалуй, я
согласна с тобой.
– Как хорошо они смотрятся вместе! – заметила
Мери, наблюдая за удаляющейся парой. – По-моему, они во многом подходят
друг другу. Как ты считаешь?
– Думаю, вполне.
– У них схожие вкусы, – продолжала Мери, – и
взгляды на мир, они говорят на одном языке… Ужасно жаль, что… – Она не
договорила.
Одри резко спросила:
– Чего тебе жаль?
Мери медленно сказала:
– Видимо, я хотела сказать, какая жалость, что она
вообще встретилась с Невилем.
Резко поднявшись с топчана, Одри застыла в напряженной позе.
В ее глазах появилось то выражение, которое Мери называла для себя «ледяной
взгляд Одри».
