– Значит, вы уверены, что идея этой встречи
принадлежала не вам?
– Конечно, уверена.
– У вас сложились дружеские отношения с нынешней миссис
Стрендж?
– Не думаю, что ей очень нравится мое общество.
– А вам она нравится?
– Да. Я считаю, что она очень красива.
– Хорошо. Благодарю вас. Полагаю, на этом мы можем
закончить.
Одри встала и направилась к двери. Но, нерешительно помедлив
у порога, она вдруг вернулась к столу.
– Мне только хотелось бы сказать вам… – быстро и
взволнованно проговорила она. – Вы ведь думаете, что Невиль это сделал?..
Что он убил ее из-за денег. Я совершенно уверена, что вы ошибаетесь. Невиль
всегда был равнодушен к деньгам. Я это знаю. Понимаете, мы прожили вместе
восемь лет. Я просто не представляю себе, чтобы он мог пойти на такое убийство
ради денег… Невиль не мог так поступить. Я понимаю, что мои слова не являются
ценным доказательством. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы поверили им.
Она повернулась и быстро вышла из комнаты.
– И что вы думаете о ней? – спросил Лич. – Я
еще не встречал человека, настолько лишенного эмоций. Почти полная
бесчувственность.
– Она их просто не показывает, – сказал
Баттл. – Но они есть. Ею владеет какое-то очень сильное чувство. И я
понятия не имею, какое именно…
8
Последним вошел Томас Ройд. Он уселся в кресло, угрюмый и
напряженный, помаргивая глазами, как филин.
Полицейские выяснили, что он впервые за восемь лет приехал
домой из Малайи. Раньше он часто гостил в Галлс-Пойнте. Его привозили сюда еще
ребенком. Миссис Одри Стрендж приходилась ему дальней родственницей, она росла
и воспитывалась в его семье с девяти лет. В предыдущий вечер он поднялся к себе
около одиннадцати. Да, он слышал, что мистер Стрендж вышел из дома, но не видел
этого. Возможно, он ушел минут в двадцать одиннадцатого или чуть позже. Ночью,
как и остальные, он тоже ничего не слышал. Когда обнаружили труп леди
Трессильян, он уже проснулся и гулял по саду. По натуре он был «жаворонком».
После этой партии традиционных вопросов и ответов все
немного помолчали, затем Баттл спросил:
– Мисс Олдин рассказывала, что в доме сложилась
довольно напряженная обстановка. Вы также заметили это?
– Нет, я так не считаю. Не заметил ничего особенного.
«Лжешь, мой милый, – подумал Баттл, – ты отлично
все заметил… Я бы сказал, более чем кто-либо в этой компании».
Нет, он не думает, что Невиль Стрендж мог нуждаться в
деньгах – по нему этого решительно не скажешь. Но ему лично мало что известно о
состоянии дел Невиля Стренджа.
– Хорошо ли вы знаете нынешнюю миссис Стрендж?
– Нет, я впервые встретился с ней здесь.
Баттл решил выложить свой последний козырь:
– Возможно, вы знаете, мистер Ройд, что мы обнаружили
отпечатки пальцев Невиля Стренджа на орудии убийства. И также мы обнаружили
кровь на рукаве его пиджака, в котором он был вчера вечером.
Баттл сделал паузу. Ройд кивнул.
– Он рассказал нам, – пробурчал он.
– Я спрошу вас откровенно: вы думаете, он сделал это?
Томас Ройд очень не любил, когда его заставляли делать
поспешные выводы. Он молчал – пауза была очень долгой – и наконец неохотно
сказал:
– Не понимаю, почему вы спрашиваете об этом меня. Не я
должен ответить на этот вопрос, а вы. Уж если вам так хочется узнать мое
мнение, то могу сказать, что его причастность к этому делу кажется мне
маловероятной.
– Возможно, вы знаете человека, чья причастность может
быть более вероятной?
Томас отрицательно мотнул головой:
– Единственный человек, о котором я мог бы подумать
такое, был явно не в состоянии сделать это. Вот все, что я могу сказать.
– И кто же он?
Но Ройд решительно покачал головой:
– Это лишь мое субъективное мнение, и я не могу
сообщать его вам.
– Ваш долг помогать полиции.
– Да, сообщать вам все факты. А это не факт. Всего лишь
смутные догадки. Да и это невозможно в любом случае.
– Не многого мы добились от него, – сказал Лич
после ухода Ройда.
– Да уж, совсем мало, – признал Баттл. – У
него определенно есть какие-то соображения по этому поводу, причем совершенно
четкие. Хотел бы я знать какие… Да, Джим, мой мальчик, это исключительно
необычный тип преступления…
Лич не успел ответить, потому что зазвонил телефон. Он
ответил на звонок и, молча выслушав небольшую информацию, сказал: «Отлично» – и
бросил трубку.
– Кровь с рукава пиджака оказалась человеческой, –
сообщил он. – Той же группы, что у леди Трессильян. Опять же все указывает
на то, что Невиль Стрендж…
Баттл подошел к окну и выглянул в сад, его прищуренный
взгляд выдавал сильную заинтересованность.
– На балконе появился очень красивый молодой
человек, – заметил он. – Исключительно красивый и определенно
небезгрешный, должен сказать. Какая жалость, что Латимер – насколько я понимаю,
это именно он – был в «Истерхед-Бей» прошлым вечером. Как раз такой тип мог бы
пришить собственную бабушку, если бы был уверен, что никто его не заподозрит и
что ему перепадет пара золотых побрякушек.
– Ну, в данном случае ему ничего не перепадает, –
сказал Лич. – Смерть леди Трессильян не сулит ему никакой выгоды. –
Телефон затрещал вновь. – Чертовы звонки! Что там еще случилось?
Он подошел к телефону:
– Алло. О, это вы, доктор. Что? Пошла на поправку,
правда? Что? Что?.. – Он повернулся к окну: – Дядя, вы только послушайте,
что он говорит.
Баттл быстро подошел к столу и взял трубку. Он молча
выслушал доктора; лицо его, как обычно, оставалось бесстрастным.
– Разыщи-ка Невиля Стренджа, Джим, – сказал он
Личу, продолжая слушать доктора.
Невиль Стрендж вошел в библиотеку в тот самый момент, когда
Баттл положил трубку.
Побледневший и измученный, Невиль с настороженным интересом
смотрел на суперинтенданта Скотленд-Ярда, пытаясь прочесть хоть что-то на этом
лице, подобном деревянной маске.
– Мистер Стрендж, – сказал Баттл, – не знаете
ли вы человека, который очень сильно не любит вас?
Невиль удивленно расширил глаза и отрицательно покачал
головой.
