- Бог его знает. Последуем за отступающими ублюдками в Испанию, я думаю. Будем воевать с ними там.
Будем воевать месяц за месяцем, год за годом, до самого трубного гласа, возвещающего конец времён. Но всё это начнётся завтра, когда шестьдесят тысяч французов попытаются взять эту гору. Завтра…
Маршал Ней, заместитель командующего l'Armee de Portugal, считал, что вражеская армия расположилась на горном хребте. На вершине не горели огни, что выдавало бы их присутствие, но Ней чуял их там. В нём говорил инстинкт солдата. Ублюдки устроили ловушку, надеясь, что ничего не подозревающие французы угодят в неё на свою погибель. Будь он командующим, послал бы в атаку Орлов и покрошил ублюдков в фарш, исполнив, что должно. Однако принять подобное решение было не в его власти, а потому он вызвал адъютанта, капитана д'Эсменарда и приказал ему передать маршалу Массена следующее:
- Передайте Его высочеству, что промедление убийственно. Он должен немедленно прибыть сюда. Нас ждёт тяжёлое сражение.
Капитану д'Эсменарду пришлось проскакать более двадцати миль, и в сумерках он в сопровождении двухсот драгунов, грохоча подковами, ворвался в городок Тонделла. Над крыльцом дома, где разместился Массена, развевался трёхцветный французский флаг. Снаружи караул несли шесть часовых. В лезвиях их штыков отражались багровые блики тлеющих в жаровне углей, которые немного согревали холодный ночной воздух. Д'Эсменард поднялся по лестнице и постучал в дверь. Тишина. Он постучал снова. На сей раз за дверью послышалось женское хихиканье, сопровождавшееся громким шлепком по голому телу, и женщина снова рассмеялась.
- Кто там? – спросил маршал.
- Сообщение от маршала Нея, Ваше высочество
Маршал Андре Массена был герцогом Риволи и принцем Эсслингским.
- От Нея?
- Враг прекратил отступление, мсье, и занял позицию на горном хребте.
Женщина взвизгнула.
- Что-что?
- Прекратил отступление, мсье, – крикнул д'Эсменард через дверь. – Маршал полагает, что вам нужно прибыть в штаб.
Массена сегодня днём на несколько минут посетил армию, высказал мнение, что противник продолжит отступление, и вернулся в Тонделлу. Женщина что-то сказала, послышался ещё шлепок, сопровождаемый громким хихиканьем.
- Маршал Ней полагает, что они будут сражаться, - добавил д'Эсменард.
- Вы кто? – спросил маршал.
- Капитан д'Эсменард, мсье.
- Один из мальчиков Нея?
- Да, мсье.
- Вы ужинали, д'Эсменард?
- Нет, мсье.
- Спуститесь вниз, капитан, и прикажите моему повару подать вам ужин. Я присоединюсь к вам.
- Да, мсье.
Д'Эсменард медлил. Из-за двери послышалось какое-то хрюканье, вздох, а потом ритмично заскрипели пружины матраса.
- Вы все еще там, капитан? – крикнул принц Эсслингенский.
Д'Эсменард медленно спустился вниз, ступая каждый раз на скрипучую ступеньку в такт ритмичному взвизгу пружин, потом съел холодного цыплёнка и стал ждать.
Педро и Луис Феррейра всегда ощущали родственную связь друг с другом. Луис, старший, силач, мятежник, с детства отказывающийся подчиняться родительской власти, был более яркой фигурой. Если бы его не отлучили от семьи, не отправили к монахиням, которые били его и издевались над ним, если бы он не убежал из Коимбры, чтобы посмотреть мир, он мог бы получить образование и стать учёным, как его отец… Хотя, говоря по правде, судьба Луиса вряд ли сложилась бы именно так. Он был слишком большим, слишком воинственным, его желания были тоже слишком противоречивы и изменчивы. Он стал Феррагусом. Он пересек под парусом весь мир, убивал людей в Африке, Европе и Америке, видел, как акулы пожирают умирающих рабов, выброшенных за борт у побережья Бразилии. Потом он вернулся домой к своему младшему брату, и они, такие разные, но всё же похожие, обнялись, радуясь встрече после долгой разлуки. Феррагус вернулся достаточно богатым, чтобы создать свой бизнес и завести своё жильё в городе, но Педро настоял, чтобы в его доме у брата была своя комната, где он мог бы останавливаться, когда пожелает.
- Твой дом – мой дом, – пообещал он Феррагусу, и, хотя супруга майора Феррейра могла думать иначе, противоречить она не смела.
В доме брата Феррагус редко останавливался, но в день, когда в Буссако сошлись две армии, после того, как брат помог заманить капитана Шарпа в ловушку в монастырской роще, Феррагус пообещал Педро вернуться в Коимбру и оберегать имущество семейства Феррейра, пока исход французской кампании не прояснится. Местные жители покидали город, направляясь в сторону Лиссабона, но, если французов удастся остановить, это не потребуется. С другой стороны, при любом исходе на улицах было неспокойно, потому что население негодовало и не желало оставлять свои жилища. Большой и богатый дом Феррейра, купленный на наследство, полученное отцом, был лакомым куском для воров и мародёров, но никто не посмел бы его тронуть, если бы там находился Феррагус со своими людьми. Поэтому после того, как сорвалась попытка расправы над наглым стрелком, великан вернулся в Коимбру, чтобы выполнить обещанное.
От хребта Буссако до Коимбры было меньше двадцати миль, но туман и ночная темнота замедлили продвижение Феррагуса и его людей, и только перед рассветом они проехали мимо комплекса университетских зданий вниз по склону холма к дому брата. Ворота со скрипом распахнулись. Во дворе Феррагус спешился и, оставив лошадь, прошёл в кухню, чтобы опустить покалеченную руку в ведро с холодной водой. «Господи Боже, - думал он. – Проклятый стрелок должен был сдохнуть! Должен был!» Размышляя о превратностях судьбы, Феррагус вытер куском полотна кровь, сочившуюся из ран, покрывавших его лицо, и содрогнулся от боли, хотя она была не столь сильна, как та, что до сих пор пульсировала внизу живота. Скоро, очень скоро, пообещал себе Феррагус, он снова встретится с мистером Шарпом и убьёт англичанина так, как убил многих, превратив его своими кулаками в стонущее кровавое месиво. Шарп должен умереть, иначе его люди решат, что он теряет силу.
Война и так подорвала его бизнес. Те, из кого он вытягивал деньги, уехали из Коимбры и окрестностей в Лиссабон. Впрочем, Феррагус мог бы обойтись и без вымогательства. Он был богат и держал деньги в наличности, не доверяя банкам. Ему нравилось чувствовать себя землевладельцем. Всё, заработанное на работорговле, он инвестировал в виноградники, фермы, здания и магазины. Ему принадлежал каждый бордель в Коимбре, каждый студент университета снимал комнату в одном из домов, принадлежавших Феррагусу. Он был богат, богат настолько, что в детстве такое ему и не снилось, но не мог насытиться. Он слишком любил деньги.
Феррагус промывал порезы на лице, и с тряпки капала окрашенная кровью вода.
- Капитан Шарп… - прорычал он, и, скривившись от боли, осторожно ощупал свою руку.
Вероятно, какие-то кости были сломаны, но пальцы шевелились, значит, всё не так плохо. Он снова опустил руку в воду. За спиной открылась дверь, и Феррагус быстро обернулся. В кухню вошла гувернантка мисс Фрай в ночной рубашке и плотном шерстяном халате со свечой в руке. Она слегка удивилась, увидев брата своего хозяина и, попятившись, пробормотала:
