– Чем?
Нэш сказал:
– Дамы в этих местах имеют привычку носить в сумках
разные тяжелые вещи. Никогда нельзя сказать, что там у них найдется.
– А потом она проткнула Агнес насквозь вертелом и
затолкала в чулан? Не слишком ли тяжелая работа для женщины?
Лейтенант Нэш взглянул на меня с несколько странным
выражением.
– Женщина, которую мы ищем, ненормальна; не так чтобы
уж слишком заметно, но такой тип расстройства психики отличается внезапными
приливами силы. Агнес не была крупной девушкой! – Он помолчал и спросил: –
Как мисс Меган Хантер объясняет то, что она заглянула в чулан?
– Просто инстинктивно, – сказал я.
Потом я спросил:
– Почему убийца спрятала тело? Из каких соображений?
– Чем дольше тело не найдено, тем труднее точно
установить время смерти. Если бы, например, мисс Холланд обнаружила труп сразу,
как только вернулась, врач смог бы установить время смерти с точностью до
десяти минут или около того, а это поставило бы нашу подружку в затруднительное
положение.
Я сказал, хмурясь:
– Но если у Агнес были подозрения относительно этой
особы…
Нэш перебил меня:
– Она не подозревала. Точнее, не до такой степени. Она
просто думала, что это «странно», скажем так. Я предполагаю, что она была
тугодумкой и она лишь смутно ощущала что-то «неправильное». Она, конечно же, не
могла заподозрить, что стоит напротив женщины, способной на убийство.
– У вас есть конкретные подозрения? – спросил я.
Нэш покачал головой и сказал с чувством:
– Я должен узнать. Этот случай с самоубийством, видите
ли, напугал Ядовитое Перо. Она взвинчена. Страх, мистер Бартон, приводит к
непредсказуемым последствиям.
Да, страх. Это было как раз то, что мы обязаны были
предвидеть. Страх – в безумном мозгу…
– Понимаете, – сказал лейтенант Нэш, и от его слов
все стало вдруг невыносимо ужасным, – мы ведь подозреваем человека
высокоуважаемого, о котором очень хорошо думают, человека, который занимает
высокое социальное положение!
После этого Нэш сказал, что хотел бы немедленно поговорить с
Розой. Я спросил – не совсем уверенно, – могу ли я при этом
присутствовать. К моему удивлению, я услышал любезнейшее разрешение.
– Я очень рад вашему сотрудничеству, мистер Бартон,
если мне позволено это сказать.
– Это звучит подозрительно, – заявил я. – В
детективных романах тот, кого приглашают помочь, обычно и оказывается убийцей.
Нэш коротко рассмеялся. Потом сказал:
– Вас едва ли можно принять за человека, пишущего
анонимные письма, мистер Бартон. – И добавил: – Совершенно искренне, вы
можете быть нам полезны.
– Я очень рад, но не понимаю, каким образом.
– Вы здесь чужак, вот в чем дело. И ваше мнение о
местных жителях непредвзятое. Но в то же время для вас это удобный случай
участвовать в том, что я назвал бы социальным исследованием.
– Убийца занимает высокое социальное положение, –
пробормотал я.
– Именно.
– Я буду шпионом в своей команде?
– У вас есть какие-то возражения?
Я обдумал это.
– Нет, – сказал я наконец. – Откровенно
говоря, нет, поскольку речь идет об опасной ненормальной, доводящей безобидных
женщин до самоубийства и колотящей маленьких служанок по голове. Вдобавок я не
питаю отвращения к тому, чтобы выполнить небольшую грязную работу – ради того,
чтобы эту ненормальную остановить.
– Весьма благоразумно с вашей стороны, сэр. И позвольте
сказать: особа, которую мы ищем, опасна. Она почти так же опасна, как гремучая
змея, или кобра, или черная мамба
[2]
, подкрадывающаяся к
кому-то.
Я слегка содрогнулся. И сказал:
– В самом деле, не следует ли поспешить?
– Это верно. Но не думайте, что мы бездействуем. Это не
так. Мы работаем в нескольких разных направлениях.
Он произнес это весьма зловеще.
Мне привиделась прекрасная, широко растянутая паутина…
Нэш хотел еще раз послушать историю Розы – потому, объяснил
он мне, что она уже рассказала ему две разные версии, и чем больше версий он от
нее услышит, тем лучше, потому что в таком случае можно будет выудить зерно
истины.
Мы нашли Розу моющей посуду после завтрака, и она тут же
бросила работу, и вытаращила глаза, и схватилась за сердце, и объяснила еще
раз, что она ужасно себя чувствует все утро.
Нэш обращался с Розой терпеливо, но твердо. Он уже объяснял
мне, что сначала с ней нужно говорить тоном утешающим, потом повелительным, и
сейчас он использовал смесь этих двух вариантов.
Роза с удовольствием принялась распространяться обо всех
деталях прошедшей недели, о том, как смертельно напугана была Агнес и как она
дрожала и говорила: «Не спрашивай меня», когда Роза убеждала ее рассказать, что
же случилось.
– «Я умру, если она мне расскажет» – вот что она
сказала! – закончила Роза.
– Агнес никак не намекнула, что именно ее испугало?
– Нет, она ничего не говорила, кроме того, что боится
за свою жизнь.
Лейтенант Нэш вздохнул и сменил тему, вынужденный
удовлетвориться выяснением точных сведений о собственных делах Розы в течение
вчерашнего дня.
С трудом выяснилось, что Роза села на автобус в 2.30 и
провела день и вечер со своей семьей, вернувшись из Нижнего Микфорда автобусом
в 8.40. Повествование было насыщено яркими описаниями дурных предчувствий,
которые Роза испытывала весь день, и подробным рассказом о том, как сестра Розы
комментировала эти предчувствия и как Роза была не в состоянии дотронуться даже
до кусочка булки с тмином…
Из кухни мы отправились на поиски Элси Холланд, которая
присматривала за детьми.
Как обычно, Элси Холланд была деловита и услужлива. Она
встала и произнесла:
– Сейчас Колин и вы, Брайан, решите эти три примера, и
вы должны быть готовы ответить, когда я вернусь.
Затем она провела нас в детскую спальню.
– Мы можем поговорить здесь? Я думаю, это лучше, чем
вести беседу при детях.
– Спасибо, мисс Холланд. А теперь скажите мне еще раз: вполне
ли вы уверены, что Агнес никогда не упоминала при вас о том, что ее что-то
беспокоит, – я имею в виду, с момента смерти миссис Симмингтон?
