– Мисс Бартон уверяла, что будет к обеду.
Я съел обе порции, пытаясь тем искупить ошибку Джоанны. И
все-таки я хотел бы знать, где моя сестра. С недавних пор она вела себя очень
загадочно.
Было половина четвертого, когда Джоанна ворвалась в
гостиную. Я слышал, как у дома остановился автомобиль, и был уже готов увидеть
Гриффитса, но машина отъехала, и Джоанна вошла одна.
Лицо ее было очень красным, и она выглядела расстроенной. Я
понял – что-то случилось.
– В чем дело? – спросил я.
Джоанна открыла рот, снова его закрыла, вздохнула, свалилась
в кресло и уставилась перед собой.
Потом сказала:
– У меня был совершенно жуткий день.
– Что случилось?
– Я занималась невероятными вещами. Это было ужасно…
– Но что…
– Я всего лишь вышла погулять, просто погулять… Я пошла
на другую сторону холма, на вересковую пустошь. Я прошла несколько миль… мне
так кажется. Потом я провалилась в яму. Там неподалеку ферма… такое, знаешь,
забытое богом местечко. Я хотела пить и решила узнать, нет ли у них молока или
еще чего-нибудь. Поэтому я вошла во двор, и вдруг дверь открылась и появился
Оуэн.
– Ну?..
– Он думал, что это районная медсестра. Там женщина
рожала ребеночка. Он ждал медсестру, и еще он ей просил передать, чтобы она
привела второго врача. Там… там дела шли очень плохо.
– Ну?..
– И он сказал мне: «Заходите, поможете. Лучше, чем
никого». Я сказала, что не могу, а он спросил: что я имею в виду? Я сказала,
что никогда ничего подобного не делала, что ничего не знаю… Тогда он
поинтересовался, какого же черта мне тут нужно. И потом – он был ужасен. Он
наорал на меня. Он сказал: «Вы женщина, да? Я полагаю, вы можете постараться,
чтобы помочь другой женщине». И еще он говорил, что я врала ему, что меня
интересует медицина и что я хотела быть медицинской сестрой… «Одна болтовня,
похоже! Вы ничего этого не имели в виду, а здесь все происходит на деле, и вы
должны поступить как порядочный человек, а не как бессмысленная игрушка для
кретинов!..» И я делала совершенно невозможные вещи, Джерри. Держала
инструменты, и кипятила их, и подавала ему разные штуки. Но он спас ее и
маленького. Оуэн какое-то время думал, что не сможет его спасти. О боже!.. –
Джоанна спрятала лицо в ладонях.
Я созерцал ее с немалым удовольствием и мысленно снимал
шляпу перед Оуэном Гриффитсом. Он сумел сунуть Джоанну носом в реальность.
Я сказал:
– Там, в холле, письмо для тебя. От Пауля, я думаю.
– А?
Она помолчала с минуту, потом сказала:
– Я же понятия не имела, Джерри, чем доктора
занимаются. Ну и нервы у них должны быть!
Я сходил в холл и принес Джоанне письмо. Она вскрыла его,
глянула небрежно на текст и отложила.
– Он был… в самом деле… просто прекрасен! Это дело,
которое он выбрал… в этом деле его никто не превзойдет! Он был груб и ужасен со
мной – но он был прекрасен!
Я с удовольствием отметил пренебрежение к письму. Очевидно,
Джоанна излечилась от Пауля.
Все всегда происходит неожиданно.
Я был поглощен делами Джоанны и своими собственными и весьма
смутился на следующее утро, когда в телефонной трубке раздался голос Нэша:
– Мы поймали ее, мистер Бартон!
Я был так поражен, что чуть не выронил трубку.
– Вы хотите сказать…
Он перебил:
– Вас там не могут подслушать?
– Нет, думаю, нет… Ну, может быть…
Мне показалось, что тяжелая кухонная дверь чуть качнулась,
приоткрываясь.
– Может быть, вы бы лучше приехали в участок?
– Да. Я сейчас буду.
Я появился в полицейском участке, по-моему, уже в следующее
мгновение. Во внутреннем помещении сидели Нэш и сержант Паркинс. Нэш лучился
улыбкой.
– Это была долгая погоня, – сказал он. – Но
она подошла к концу.
Он перебросил через стол письмо. В этот раз оно целиком было
отпечатано на машинке. Было оно – для писем такого рода – довольно мягким.
«Бесполезно надеяться, что вам удастся надеть башмаки
усопшей. Весь город смеется над вами. Уезжайте немедленно. Потом может
оказаться слишком поздно. Это предупреждение. Помните, что случилось с той,
другой девушкой. Уезжайте и не возвращайтесь…»
Заканчивалось письмо несколькими сдержанными ругательствами.
– Оно пришло утром мисс Холланд, – сказал Нэш.
– Забавно думать, что до сих пор она ни одного не
получила, – сказал сержант Паркинс.
– Кто его написал? – спросил я.
Восторг поблек на лице Нэша. Лейтенант вдруг стал выглядеть
усталым и озабоченным.
Он сказал спокойно:
– Мне очень жаль, потому что это будет тяжелым ударом
для порядочного человека. Возможно, правда, что он уже сам кое-что подозревает.
– Кто его написал? – повторил я.
– Мисс Айми Гриффитс.
Нэш и Паркинс, с ордером, днем отправились в дом Гриффитса.
По приглашению Нэша я пошел с ними.
– Доктор, – сказал Нэш, – очень вас любит. У
него здесь немного друзей. Я думаю, что если это для вас не слишком мучительно,
то вы могли бы помочь ему справиться с потрясением.
Я сказал, что пойду. Не то чтобы мне нравилось это
поручение, но я думал, что смогу быть полезным.
Мы позвонили у двери, спросили мисс Гриффитс, и нас провели
в гостиную. Там были Элси Холланд, Меган и Симмингтон – они пили чай.
Нэш повел себя весьма осмотрительно. Он спросил у Айми, не
может ли сказать ей несколько слов наедине.
Она встала и подошла к нам. Мне кажется, я заметил слабый
отсвет озабоченности в ее глазах. Но если это и так, все тут же исчезло. Она
была совершенно спокойна и радушна.
– Что-то хотите мне сказать? Надеюсь, речь не пойдет о
нарушениях правил дорожного движения моими скаутами?
Она провела нас из гостиной – через холл – в маленький
кабинет.
Когда я закрывал за собой дверь гостиной, я заметил, как
резко дернулась голова Симмингтона. Я предположил, что его юридическая практика
не раз заставляла его сталкиваться с полицейскими делами и он что-то заметил в
поведении Нэша. Он привстал.
