Но это и все, что я заметил до того, как дверь захлопнулась
и я отправился следом за всеми. Нэш изложил дело. Он был очень спокоен и
корректен. Он сообщил, что вынужден просить Айми пойти с ним. Он предъявил
ордер на арест и прочел вслух предписание. Я сейчас не помню точную юридическую
формулировку. Речь пока шла о письмах, а не об убийстве.
Айми Гриффитс вскинула голову и разразилась лающим хохотом:
– Что за смехотворная чушь! Чтобы я написала пачку
неприличных гадостей вроде тех! Вы, должно быть, сошли с ума. Я не писала ни
слова такого сорта!
Нэш достал письмо, адресованное Элси Холланд. Он спросил:
– Мисс Гриффитс, вы отрицаете, что написали вот это?
Если она и заколебалась, то лишь на долю секунды.
– Разумеется, отрицаю. Я это в первый раз вижу.
Нэш сказал тихо:
– Я должен сообщить вам, мисс Гриффитс, что вас видели
печатающей это письмо на машинке в Женском институте между одиннадцатью и
половиной двенадцатого позавчера вечером. Вчера вы зашли на почту с пачкой
писем в руках….
– Этого я не отправляла.
– Да, вы не отправляли. Пока на ваши письма ставили
штемпеля, вы незаметно уронили это письмо на пол, чтобы кто-нибудь, ничего не
подозревая, нашел его и отправил.
– Я не…
Дверь открылась, и вошел Симмингтон. Он резко сказал:
– Что здесь происходит? Айми, если здесь что-то дурное,
вы должны иметь юридического представителя. Если вы доверяете мне…
Тогда она сломалась. Закрыла лицо руками и упала на стул. И
воскликнула:
– Уйдите, Дик, уйдите! Только не вы! Только не вы!
– Вам нужен адвокат, дорогая девочка.
– Не вы!.. Я… мне этого не вынести.
Он что-то понял, похоже. И тихо сказал:
– Я приглашу Мидмэя из Эксамптона. Подойдет?
Она кивнула. Теперь она всхлипывала.
Симмингтон вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с Оуэном
Гриффитсом.
– Что такое? – стремительно спросил Оуэн. –
Моя сестра…
– Мне жаль, доктор Гриффитс. Очень жаль. Но у нас нет
альтернативы.
– Вы думаете, она… она ответственна за эти письма?
– Боюсь, в этом нет сомнений, сэр, – сказал Нэш.
Он повернулся к Айми: – Простите, вы должны сейчас пойти с нами, мисс Гриффитс.
У вас будут все возможности для встречи с адвокатом, вы знаете.
Оуэн вскрикнул:
– Айми?!
Айми отстранила его, не взглянув в его сторону. Она сказала:
– Не говори со мной. Не говори ничего. И ради всего
святого, не смотри на меня!
Они вышли. Оуэн стоял, словно заснув. Я подождал немного,
потом подошел к нему.
– Если я могу быть чем-то полезен, Гриффитс, скажите.
Он произнес словно во сне:
– Айми? Я в это не верю.
– Это может быть ошибкой, – неуверенно предположил
я.
Он медленно сказал:
– Она никогда бы не могла написать такие письма. И
вообще я в это не верю. Я не могу в это поверить.
Он тяжело опустился на стул Я постарался быть полезным,
найдя порцию крепкой выпивки и принеся ему. Он проглотил напиток, и ему,
кажется, полегчало.
Он сказал:
– Я поначалу никак не мог взять этого в толк. Теперь
все в порядке. Спасибо, Бартон, но вы ничего не можете сделать. Никто ничего не
может сделать.
Открылась дверь, и вошла Джоанна. Она была очень бледна.
Джоанна подошла к Оуэну и взглянула на меня.
Она сказала:
– Уйди, Джерри. Это мое дело.
Выходя за дверь, я увидел, как она опустилась на колени
возле его стула.
Глава 8
Я не в состоянии связно изложить события последующих
двадцати четырех часов. Какие-то детали всплывают в памяти вне всякой связи с
остальными.
Я помню, как Джоанна вернулась домой, очень бледная и
измотанная, и как я попытался подбодрить ее, спросив:
– Чей ты теперь ангел-хранитель?
И как она улыбнулась жалкой, кривой улыбкой:
– Он говорит, что я ему не нужна, Джерри. Он очень
гордый и холодный!
И я сказал:
– Моя девушка говорит мне то же…
Мы сидели молча какое-то время, и наконец Джоанна
произнесла:
– В семье Бартонов нынче никто не нуждается!
Я сказал:
– Не обращай внимания, милая, у нас есть мы сами.
А Джоанна откликнулась:
– Так или иначе, Джерри, сейчас меня это не слишком
утешает…
Оуэн явился на следующий день и принялся грубо льстить
Джоанне. Она так прекрасна, изумительна! Как она пришла к нему, как она
сказала, что согласна выйти за него замуж – если, конечно, он этого хочет! Но
он не может этого допустить. Нет, она слишком хороша, слишком очаровательна,
чтобы оказаться втянутой во всю ту мерзость, которая начнется, как только
газеты доберутся до этих новостей.
Я любил Джоанну и знал, что она принадлежит к тому типу
людей, которые прекрасно справляются с трудностями, но мне наскучило все это
напыщенное суесловие. Я несколько раздраженно посоветовал Оуэну не быть черт
знает каким великодушным.
Я отправился на Верхнюю улицу и обнаружил, что все языки
болтают без передышки. Эмили Бэртон утверждала, что она никогда всерьез не
доверяла Айми Гриффитс. Жена бакалейщика со смаком объясняла – она всегда
замечала, что у мисс Гриффитс странный взгляд…
Следствие по делу Айми было закончено, как я узнал от Нэша.
При обыске в доме были обнаружены изрезанные страницы из книги Эмили Бэртон – в
кладовке под лестницей, запрятанные в рулон старых обоев.
– Очень хорошее место, – уважительно сказал
Нэш. – Вы не можете угадать, когда любопытствующая прислуга сунет нос в
письменный стол или запертый ящик, а эта кладовка для хлама набита
прошлогодними теннисными мячами и старыми обоями, и открывают ее только для
того, чтобы запихнуть туда еще что-нибудь.
– Даме, похоже, очень понравился этот тайник, –
сказал я.
– Да. Преступное воображение редко бывает богатым.
Кстати, вспомним о погибшей девушке: мы обнаружили один факт в дополнение того
дела. В лаборатории доктора мы нашли большой тяжелый пестик. Могу держать пари
на что угодно, именно им девушку и оглушили.
