— Я тоже, — эхом прокричал я.
Уверен, что некоторые хотели бы преклонить меч, но устыдились остальных своих товарищей, которые с рычанием еще плотнее сомкнули ряды. Принц Кунеглас подождал несколько секунд, затем вытащил из мешочка на поясе два тонких золотых торквеса.
— Приветствую твою смелость, лорд Саграмор. Приветствую и тебя, храбрый лорд Дерфель.
Он кинул извивающиеся золотые цепи к нашим ногам. Я поднял один из торквесов и надел его на шею.
— И еще одно дело, Дерфель Кадарн, — улыбнулся мне Кунеглас.
— Слушаю, лорд принц.
— Моя сестра попросила, чтобы я приветствовал тебя. Что и исполняю.
Душа моя, уже померкшая в ожидании смерти, радостно воспрянула.
— Передай ей и мое приветствие, лорд принц, — ответил я, — и скажи, что я буду всегда ждать с ней встречи в Ином мире.
Мысль о том, что не увидеть мне Кайнвин в этом мире, омрачила мою радость, и я готов был разрыдаться.
Кунеглас заметил печаль в моих глазах.
— Тебе не надо умирать, лорд Дерфель, — мягко проговорил он. — Я же предлагаю тебе жизнь и буду твоим поручителем. Предлагаю и свою дружбу, если ты примешь ее.
— Почту за великую честь, лорд принц, — сказал я. — Но пока сражается мой лорд, буду биться и я.
Саграмор снова натянул свой шлем, поморщившись от соприкосновения железа с раной на голове.
— Благодарю тебя, лорд принц, — сказал он Кунегласу, — и выбираю бой.
Кунеглас резко повернул лошадь. Я оглядел свой меч с выщербленным и покрытым засыхающей пленкой крови клинком, затем окинул взглядом наших уцелевших товарищей.
— Если мы и не победили, — тихо сказал я, — то хотя бы задержали армию Горфиддида на ее пути в Думнонию. А может быть, и вовсе остановили его! Кто захочет еще раз сразиться с такими людьми, как вы?
— Ирландские Черные Щиты, — прорычал Саграмор и кивнул в сторону защищенного заклинанием Нимуэ склона холма.
Позади утыканных черепами шестов скапливались воины с круглыми черными щитами и длинными хищными ирландскими копьями. Это был военный отряд с холма Коэла, знаменитые Черные Щиты Энгуса Макайрема, который явился на кровавый пир.
* * *
Артур все еще сражался. Он превратил треть вражеской армии в кровавое месиво, но не сломил ее. Вновь и вновь кидался он в атаку на непроницаемую стену щитов, и все же ни одна, пусть самая могучая, лошадь не могла бы прорваться сквозь плотно сдвинутые щиты, оскалившиеся железными зубьями копий. Даже Лламрей это не удавалось. Единственное, что еще осталось, думал я, это воткнуть глубоко в землю окровавленный клинок Экскалибура в надежде разбудить бога Гофаннона и вызвать его на помощь из темнейшей бездны Иного мира.
Но бог не явился из-под земли, и не подоспел ни один человек из Магниса. Позже мы узнали, что все же небольшой отряд спешил нам на помощь, но прибыли они слишком поздно.
А на холме недвижно стояло повисское ополчение. Люди все еще не решались переступить невидимую линию защитного заклинания. Но сотня ирландских воинов уже двинулась на юг, в обход, намереваясь миновать страшный призрачный заслон. Через полчаса, прикинул я, ирландские Черные Щиты присоединятся к Кунегласу, и тогда положение наше станет безнадежным.
— Бросайся в реку! — крикнул я Нимуэ. — Ты ведь умеешь плавать?
Она повернула ко мне ладонь со шрамом.
— Если ты умрешь здесь, Дерфель, — спокойно сказала она, — то и я умру с тобой.
— Ты должна...
— Попридержи язык, — резко оборвала она и, встав на цыпочки, вдруг поцеловала меня в губы. — Прежде чем умрешь, убей Гундлеуса.
Один из наших копьеносцев затянул Песнь Смерти Верлинна, и все один за другим подхватили медленную печальную мелодию. Каван в почерневшем от крови плаще ожесточенно молотил камнем по углублению в наконечнике копья, стараясь покрепче насадить его на древко.
— Никогда не думал дожить до такого, — сказал я.
— И я, лорд, — буркнул он, на мгновение отрываясь от работы. Овечий хвост, украшавший его помятый шлем, набух от крови, проступала кровь и сквозь тряпицу на левой руке.
— Всегда думал, что я удачлив, — проговорил я. — Впрочем, наверное, каждому так кажется.
— Не каждый человек, лорд, так считает, но уж лучшие полководцы наверняка.
Я благодарно улыбнулся.
— Мне бы хотелось увидеть, как явью станет мечта Артура, — сказал я.
— Коли это случится, — проворчал Каван, — для нас, воинов, не останется никакой работы. Превратимся в чиновников и крестьян. Нет уж, пусть все остается как есть. Последний короткий бой, а потом долгое путешествие в Иной мир. Мы там будем неплохо жить, лорд. Толстушки, сражения, хороший хмельной мед, золото без счету. И так вечно.
— Буду рад встретиться там с тобой, — сказал я, но на самом деле радости не испытывал.
Мне еще не хотелось отправляться в Иной мир, во всяком случае до тех пор, пока в этом мире оставалась Кайнвин. Я прижал нагрудную пластину, чтобы снова почувствовать спрятанную под одеждой маленькую брошь, и подумал, что уже никогда не придется мне испытать безумие любви. Я произнес ее имя вслух, чем озадачил Кавана. Да, я умру, так и не дотронувшись до руки возлюбленной, не увидев ее лица.
Но вскоре ирландские Черные Щиты заставили меня забыть о Кайнвин. Они не стали обходить защитный частокол, а рискнули и двинулись напрямик. Смелость их объяснялась просто. На холме появился друид, который мог провести людей через невидимую линию духов. Нимуэ подошла и встала рядом со мной. Она устремила взгляд на вершину холма, где, вышагивая на длинных ногах, спускалась по крутому склону высокая фигура в белом одеянии. Ирландцы тянулись за своим друидом, а следом за черными щитами и длинными копьями двигалось повисское ополчение, пестревшее луками, мотыгами, топорами, кольями, вилами и даже палками.
Наша песня оборвалась. Мои люди сжали древки копий и коснулись друг друга краями щитов, выстраивая сплошную боевую линию. Уже готовый атаковать противник медлил, поджидая спускавшееся с холма подкрепление и разглядывая друида, который вел ирландцев вниз, в долину. Иорвет и Танабурс кинулись встречать его, но высокий друид взмахнул длинным посохом, отстраняя их со своего пути, а затем быстрым движением откинул капюшон, и мы увидели заплетенную в косы седую бороду и свободно развевающиеся пряди волос. Это был Мерлин!
Нимуэ радостно закричала и побежала навстречу Мерлину. Вражеские ряды раздвинулись, пропуская ее и старика друида. Даже на поле боя любой друид мог пройти там, где хотел, а этот был самым знаменитым и могущественным на земле. Мерлин раскинул руки, принимая в свои объятия плачущую Нимуэ. Она, счастливая оттого, что наконец нашла своего наставника, обхватила его тонкими белыми руками. Волна радости захлестнула и меня.
