— Нет, Дерфель, нет! Это я не оправдал надежд Бана. Но что я мог поделать? Здесь так много врагов. — Он помолчал и, услышав громкий смех Гвиневеры, улыбнулся. — Рад, что, по крайней мере, счастлива она.
Потом он встал и отошел к Кулуху, который сосредоточенно расправлялся с жареным поросенком.
Здесь же в зале оказалась и Линет. Волосы ее были заплетены в косы, уложены вокруг головы и увиты цветами. На Линет было платье из красного полотна, и вся она была увешана торквесами, брошами и браслетами. Линет улыбнулась мне, смахнула пыль с моего рукава и поморщилась, вдохнув застоялый запах мужского тела.
— Шрамы идут тебе, Дерфель, — сказала она, легонько касаясь пальцами моего лица, — но ты слишком рискуешь.
— Я воин.
— Я не о воинском риске, а о выдуманной истории с Мерлином. Ты просто ошарашил меня. А твое объявление себя сыном раба? Неужто тебе в голову не пришло, как это неприятно мне? Я знаю, мы больше не вместе, но люди помнят об этом, и думаешь, мне доставило удовольствие напоминание о том, что я была связана с человеком, рожденным рабом? Ты должен бы иногда думать и о других, Дерфель.
Я заметил, что она больше не носит наше кольцо, что и понятно: она давно нашла мужчин, которые могли позволить себе быть щедрее меня.
— В Инис Требсе ты, по-моему, слегка порастерял разум, — продолжала она. — Иначе отчего же ты вдруг решился вызвать на бой Ланселота? Я знаю, Дерфель, ты хорошо управляешься с мечом, но он — Ланселот, а не какой-нибудь простой воин. — Она повернулась и посмотрела туда, где король сидел рядом с Гвиневерой. — Разве он не прекрасен? — спросила она меня.
— Бесподобный, — кисло пробормотал я.
— И не женат, я слыхала? — кокетливо промяукала Линет.
Я склонился к ее уху и таинственно прошептал:
— Он предпочитает мальчиков.
Она хлопнула меня ладошкой по руке.
— Дурак. Любому видно, что это не так. Смотри, как он глядит на Гвиневеру. — Теперь Линет приникла к моему уху. — Никому не говори, — хрипло прошептала она, — но она беременна.
— Ну и хорошо, — пожал я плечами.
— Ничего хорошего. Она не рада. Ей не хочется становиться глыбой, понимаешь? И я ее не виню. Ненавижу быть беременной. Ах, вон кое-кто, кого я давно хотела видеть. Люблю новые лица при дворе. О, и вон еще! — Она сладко улыбнулась и на ходу бросила мне: — Помойся, Дерфель.
Она пересекла зал, спеша поприветствовать одного из поэтов королевы Элейны.
— Старое вновь оживает? — подмигнул мне подошедший епископ Бедвин.
— Удивляюсь, что Линет еще помнит меня, — мрачно ответил я.
Бедвин понимающе улыбнулся и поманил за собой в опустевший внутренний двор.
— Мерлин был с тобой? — полуутвердительно спросил он.
— Да, лорд.
И я рассказал ему, как Мерлин в суматохе отлучился, по его словам, всего на несколько минут и исчез.
Бедвин согласно кивнул.
— Он любит такие игры, — сказал он огорченно. — Рассказывай все.
Я поведал ему все, что знал. Мы ходили туда и обратно по верхней террасе, щурясь от дыма оплывающих факелов, и я говорил об отце Кельвине и о библиотеке Бана, открывал правду об осаде и Ланселоте и закончил описанием свитка Каледдина, который Мерлин унес из горящего города.
— Он утверждает, — сказал я Бедвину, — что в манускрипте сокрыто Знание Британии.
— Молю Бога, чтобы это было так, да простит меня Господь, — пробормотал Бедвин. — Кто-то должен помочь нам.
— Все так плохо?
Бедвин пожал плечами. Он выглядел постаревшим и усталым. Волосы его стали клочковатыми, борода поредела, а лицо было изможденным.
— Бывает и хуже, — вздохнул он, — но печально, что не становится лучше. С тех пор как ты покинул нас, здесь все очень изменилось. К тому же Элла так усилился, что дерзает называть себя бретвалдой. — Бедвин снова пожал плечами, словно поражаясь наглости варвара. Ведь бретвалда — это титул саксов, равнозначный званию правителя Британии. — Он захватил всю землю между Дурокобривисом и Кориниумом, — продолжал Бедвин, — и наверняка покорил бы обе эти крепости, если бы мы не купили мир последним нашим золотом. С юга грозит Кердик, а он более жесток и непримирим, чем Элла.
— Элла не напал на Повис? — спросил я.
— Горфиддид, как и мы, заплатил ему золотом.
— Я думал, Горфиддид болен.
— Чума минула, как и всякая напасть. Он поправился и теперь вместе с армией Повиса ведет и людей Элмета. Он сейчас даже сильнее, чем мы опасались, — мрачно проговорил Бедвин. — Не пьет, как раньше, и поклялся в отмщение за потерянную руку взять голову Артура. И даже хуже того, Дерфель, он делает то, что надеялся сделать Артур: объединяет племена, но, увы, объединяет их против нас, а не против саксов. Он заплатил силурам Гундлеуса и ирландским Черным Щитам, чтобы те совершали набеги на наше побережье. Он подкупил короля Марка, чтобы тот помогал Кадви, и, подозреваю, собирает деньги, задумав подкупить Эллу и побудить его нарушить перемирие. Горфиддид возвышается, а мы падаем. Теперь в Повисе называют Горфиддида верховным королем. И наследником у него — могучий Кунеглас, а у нас маленький хромой Мордред. Горфиддид собрал армию, а у нас лишь военные отряды. И как только будет собран урожай, поверь, Дерфель, на наших южных границах покажется Горфиддид со своими людьми из Повиса и Элмета. Поговаривают, что это будет величайшая армия за все время существования Британии. — Он понизил голос. — И уже появились люди, которые считают, что мы должны заключить мир на условиях Горфиддида.
— И что же это за условия?
— Всего одно — смерть Артура. Горфиддид никогда не простит Артуру того, что он пренебрег Кайнвин. Ты можешь винить его за это? — Бедвин пожал плечами и несколько шагов вдоль террасы проделал в молчании. — Настоящая беда, — продолжал он, — грянет тогда, когда Горфиддид найдет деньги на подкуп Эллы и вовлечет его в войну. Мы не в состоянии заплатить саксам больше, чем он. Сокровищница пуста. Кто же станет платить налоги и дань умирающему государству? Мы не можем даже набрать достаточное количество копьеносцев, чтобы послать их выбивать налоги.
— Тут полно золота, — кивнул я в сторону гудящего громкими голосами пиршественного зала. — На одной только Линет нацеплено больше чем достаточно.
— Нечего и ожидать, что дамы принцессы Гвиневеры дадут хоть одно колечко на нужды войны, — горько произнес Бедвин. — Даже если бы они и сделали это, сомневаюсь, что золота хватит на подкуп Эллы. А стоит ему напасть этой осенью, Дерфель, и люди, жаждущие смерти Артура, перестанут шептаться по углам, а примутся выкрикивать свои призывы с крепостных валов. Артур, конечно, может просто уехать. Отправиться, к примеру, в Броселианд и оставить Мордреда на попечение Горфиддида, а мы превратимся в зависимое королевство, которым правят из Повиса.
