— Я хочу, чтобы вы кое о чем подумали. — Отсветы факелов лизали его удлиненное лицо, зажигались искрами в глазах. — Всем ясно, что эту битву нам не выиграть. Слишком неравны силы. Мы не нападаем, а покорно ждем здесь, пока сам Горфиддид придет и навалится всей силой. Бездействие приносит уныние. Некоторые и вовсе уносят свои копья, отправляясь по домам. Другие расслабляются и болеют. И все мы только и думаем о той огромной армии, что копится в чаше холмов вокруг Браногениума. Мы пытаемся отогнать страшное видение того, как враги с флангов окружают нашу зыбкую линию щитов, как они сжимают нас с трех сторон. Но враг тоже выжидает, скажете вы. Да, и при этом становится сильнее. К ним идут люди из Корновии, из Элмета, из Деметрии, из Гвинедда. Безземельные — в надежде получить землю, бродяги — желая поживиться богатой добычей. Они уверены, что выиграют, они знают, что мы ждем, как мыши, окруженные целой стаей котов.
Он улыбнулся и встал.
— Но мы не мыши. У нас есть еще величайшие воины. Мы еще можем держать копье! — В ответ раздались приветственные крики. — Мы можем раскидать котов! И мы сумеем содрать с них шкуру! Но, — это короткое слово резко оборвало победный гул в зале, — но, — продолжал Артур, — все это случится, если мы не станем сидеть здесь, за стенами Магниса, и ждать, пока на нас нападут. Враг обойдет нас. Наши дома, наши жены, наши дети, наши земли, наши стада и наш урожай станут их добычей, а мы наверняка превратимся в мышей, попавших в ловушку. Мы должны атаковать, и атаковать скорее.
Агрикола подождал, пока утихнут радостные крики думнонийцев.
— И где же мы ударим? — хмыкнул он.
— Там, где они меньше всего ожидают, лорд, в самом защищенном месте. Лугг Вейл. В перекрестие! В самое сердце! — Он поднял руку, требуя тишины. — Долина узкая. Там ни одну стену щитов нельзя обойти с флангов. Дорога переходит вброд через реку на севере долины. Мы поставим людей на западных холмах, чтобы не позволить их лучникам осыпать нас дождем стрел. А как только окажемся в долине, клянусь богами, нас нельзя будет сдвинуть с места.
Агрикола вскочил.
— Да, — согласился он, — мы можем там удержаться, но как пробиться туда? У них две сотни копьеносцев, а может, и больше, но даже сотня воинов сможет удерживать эту долину целый день. К тому времени Горфиддид успеет привести всю свою орду из Браногениума. И хуже того, ирландские Черные Щиты, которые сейчас стоят лагерем на холме Коэла, могут обойти нас с юга и ударить в тыл. Нас, может быть, и не сдвинуть, лорд, но зато можно перебить там, где мы будем стоять.
— Ирландцев с холма Коэла не стоит принимать в расчет, — беззаботно отмахнулся Артур. Он возбужденно шагал по платформе из конца в конец. — Подумай, прошу тебя, лорд король, — обращался он к Тевдрику, — что случится, если мы останемся здесь. Враг придет, мы должны будем укрыться за неприступными стенами, а они примутся совершать набеги на наши земли. К середине зимы мы еще будем живы, но останется ли хоть одна живая душа в Гвенте и Думнонии? Нет. Холмы на юге Браногениума — стены Горфиддида. Если нам удастся пробить брешь в этих стенах, ему придется сражаться с нами, а уже коли мы вынудим его драться в Лугг Бейле, он человек конченый.
— У него в Лугг Бейле двести солдат, — возразил Агрикола.
— Они растают, как туман, — уверенно проговорил Артур. — Эти двести храбрецов никогда не сталкивались с лошадьми в военных доспехах.
Агрикола покачал головой.
— Долина защищена укреплениями из поваленных деревьев. Лошади не пройдут.
Он с яростью ударил кулаком по ладони. Наступила тишина. За банями, где в кузнечных горнах ни на день не угасал огонь, слышно было даже шипение только что выкованного клинка, который сунули в воду.
— Может быть, мне будет позволено сказать? — неожиданно раздался высокий голос Меурига, сына Тевдрика. — Зачем мы вообще сражаемся?
Он быстро смущенно заморгал. Ответом ему было изумленное молчание.
— Разрешите мне объяснить. — Меуриг был юн, но говорил с уверенностью настоящего принца. — Мы деремся с Горфиддидом, который долгое время был в союзе с Думнонией. Поправьте меня, если это не так. Но, как мне кажется, Горфиддид не претендует на трон Думнонии.
Думнонийцы заворчали, но Артур поднял руку, призывая к тишине, и жестом попросил Меурига продолжать. Тот близоруко сощурился и потер свой крест.
— Мне просто интересно, зачем мы деремся? — простодушно повторил он.
— У этих бастардов тонкие щиты, Дерфель, — шепнул мне Кулух, — вот они и прячутся за слова.
Артур снова вышел вперед и любезно обратился к Меуригу:
— Причина войны, лорд принц, в клятве твоего отца сохранить трон короля Мордреда и несомненное желание короля Горфиддида отобрать этот трон у моего короля.
Меуриг пожал плечами.
— Но... поправь меня, пожалуйста... но, насколько я понимаю, Горфиддид вовсе и не собирается сбрасывать с трона короля Мордреда.
— Ты знаешь наверняка? — выкрикнул Кулух.
— Это видно, — неуверенно пробормотал Меуриг.
— Они сносятся с врагом, — прохрипел мне на ухо Кулух. — Тебе когда-нибудь совали нож в спину, Дерфель? Кажется, это грозит Артуру.
Но Артур оставался спокойным.
— Откуда видно? — спросил он.
Меуриг промолчал. Вместо него вступил в разговор Тевдрик, и сразу стало понятно, что принц говорил с его ведома. Теперь настал черед Тевдрика взять власть над залом в свои руки.
— Нет никаких подтверждений этому, лорд. И тем не менее я убежден, что нет нужды распалять войну с Повисом. — Тевдрик с таким напором произнес эти слова, что ни у кого не осталось сомнения, что Артур проиграл спор. — Давайте прикинем, сможем ли мы сохранить мир. — Он замолчал, а потом медленно и осторожно, чтобы не разгневать Артура, продолжал: — Горфиддид поднялся из-за оскорбления, нанесенного его семье.
Артур был спокоен. Он никогда не уходил от прямого ответа.
— А мы, — снова заговорил Тевдрик, — бьемся, чтобы сохранить верность клятве, данной верховному королю Утеру. И я не собираюсь нарушать эту клятву.
— Я тоже! — громко сказал Артур.
— Но что, если король Горфиддид и впрямь не имеет намерений отбирать трон у Мордреда? — спросил Тевдрик. — Если он тоже признает Мордреда королем, зачем тогда нам драться?
Зал взревел. Мы, думнонийцы, уловили запах предательства. Люди Гвента, наоборот, почувствовали возможность избежать войны. Мы выкрикивали друг другу оскорбления и угрозы, пока Артур вдруг не грохнул кулаком по столу. Воцарилось молчание.
— Вместо последнего гонца, которого я послал к Горфиддиду, — сказал Артур, — ко мне вернулась его голова в мешке. Ты предлагаешь послать следующего?
Тевдрик покачал головой.
— Горфиддид отказывается принимать и моих посланцев. Их поворачивают назад уже на границе. Но если мы станем ждать здесь и измотаем его армию у стен города, он, думаю, будет более покладистым.
