Кулух поднял угрозы Борса на смех. Он утверждал, что Ланселот ни за что не убьет Гвиневеру. Артур, говорил Кулух, должен немедля скакать на юг во главе вооруженных людей и захватить трон.
– Завтра! – требовал Кулух. – Завтра выезжаем. Дня за два управимся.
Кунеглас был не столь нетерпелив. Он советовал дождаться его повисских копейщиков, а тогда уже объявлять войну.
– Сколько у Ланселота людей? – спросил он.
Артур пожал плечами.
– Не считая Кердиковых? Около трехсот!
– Пустяки! – взревел Кулух. – За полдня перебьем!
– И еще множество христианских фанатиков, – напомнил Артур.
Кулух высказался о христианах так, что христианин Мэуриг захлебнулся возмущением. Артур успокоил молодого короля.
– Вы все забываете одно, – кротко проговорил он. – Я никогда не хотел быть королем. Не хочу и сейчас.
За столом наступила тишина. Воины у стены недовольно зароптали.
– Хочешь ты или не хочешь – уже неважно, – объявил Кулух. – Боги все решили за тебя.
– Если бы они хотели сделать меня королем, – возразил Артур, – то устроили бы так, чтобы Утер женился на моей матери.
– Так чего ты хочешь? – в ярости взвыл Кулух.
– Я хочу вернуть Гвидра и Гвиневеру, – тихо сказал Артур. – И разбить Кердика, – добавил он, прежде чем опустить глаза к исцарапанному столу. – Я хочу жить, как обычный человек. С женой, сыном, домом и хозяйством. Хочу мира. – Впервые он говорил не о Британии, а только о себе самом. – Не желаю быть опутанным клятвами, не хочу разбираться с чужими честолюбивыми устремлениями и вершить судьбы других людей. Хочу поступить, как Тевдрик. Отыскать тихое зеленое местечко и поселиться там.
– И гнить? – очнулся от притворного сна Мерлин.
Артур улыбнулся.
– Столько всего можно узнать. Почему человек делает два меча из одного металла на одном огне, и первый служит верой и правдой, а второй гнется в первом же бою? Столько всего можно изведать.
– Он хочет быть кузнецом, – сказал Мерлин Кулуху.
– Я хочу лишь вернуть Гвиневеру и Гвидра, – твердо повторил Артур.
– В таком случае присягни Ланселоту, – посоветовал Мэуриг.
– Если он приедет в Кар Кадарн, – горько произнес Кулух, – его встретят с сотней вооруженных людей и убьют, как собаку.
– Если я приеду с королями – нет, – мягко возразил Артур.
Мы вытаращили глаза. Артур с удивлением смотрел на наши недоуменные лица.
– С какими королями? – нарушил молчание Кулух.
Артур улыбнулся.
– Если король Кунеглас и король Мэуриг поедут со мною в Кар Кадарн, то Ланселот едва ли посмеет меня убить. Перед лицом королей Британии он вынужден будет вступить в переговоры и прийти к какому-нибудь соглашению. Он страшится меня, но когда поймет, что угрозы нет, успокоится и сохранит жизнь мне и моей семье.
Снова наступила тишина – мы переваривали услышанное. Наконец Кулух негодующе взревел:
– И ты оставишь этого ублюдка Ланселота королем?
Копейщики у стены согласно загудели.
– Братец, братец! – попытался успокоить его Артур. – Ланселот – не злодей, просто слабый человек. Он не умеет заглядывать вперед, у него нет далеко идущих планов, только жадные глаза и загребущие руки. Он хватает, что видит, подгребает под себя и ждет, когда появится что-нибудь еще. Сейчас Ланселот хочет моей смерти из страха передо мной. Когда он поймет, что цена будет слишком велика, то успокоится.
– Ланселот успокоится только после твоей смерти, глупец! – Кулух грохнул по столу кулаком. – Он наплетет тебе с три короба, пообещает вечную дружбу и вонзит меч между ребер, как только твои короли уедут домой.
– Он будет мне лгать, – согласился Артур. – Все короли лгут. Ни одно королевство не устоит без лжи, ибо на ней держится наша слава. Мы платим бардам, чтобы они превратили мелкую стычку в великое сражение, и сами порою верим их лжи. Ланселот хотел бы верить тому, что поют барды, но на самом деле он слаб и отчаянно нуждается в сильных друзьях. Сейчас он меня боится, потому что считает врагом. Узнав, что я ему не враг, он поймет, что я ему нужен, дабы избавить Думнонию от Кердика.
– А кто позвал Кердика в Думнонию? – возмутился Кулух. – Ланселот и позвал!
– О чем скоро пожалеет, – печально отвечал Артур. – Кердик – опасный союзник.
– Ты будешь сражаться за Ланселота? – ужаснулся я.
– Я буду сражаться за Британию, – печально отвечал Артур. – Я не могу просить людей проливать кровь за то, чтобы сделать меня королем, но я позову их сражаться за дома, жен и детей. За это я борюсь сейчас. За Гвиневеру. И за то, чтобы победить Кердика. А когда он будет разбит, не все ли равно, кто останется королем? Стране нужен монарх, и думаю, Ланселот будет править получше Мордреда.
Вновь наступила тишина. В углу завыла собака, один из воинов чихнул. Артур оглядел наши лица и понял, что мало кого убедил.
– Если я объявлю войну Ланселоту, – сказал он, – мы вернемся к Британии до Лугг Вейла. К Британии, где каждый воевал с соседом, вместо того чтобы вместе сражаться против саксов. Есть лишь один принцип: завет Утера не подпускать саксов к Северну. А сейчас они ближе к нему, чем когда-либо прежде. Если я буду сражаться за трон, которого не хочу, Кердик захватит Кориниум, потом этот город. А коли он возьмет Глевум, то разрежет Британию надвое. Если я буду воевать с Ланселотом, то все достанется саксам. Они покорят Думнонию, Гвент, а затем пойдут на Повис.
– Вот именно. – Мэуриг зааплодировал Артуру.
– Я не буду сражаться за Ланселота, – со злостью отвечал я, и Кулух зааплодировал мне.
Артур улыбнулся.
– Мой дорогой Дерфель, я не призываю тебя сражаться за Ланселота, но мне нужны твои люди, чтобы воевать против Кердика. За помощь в войне с саксами я потребую от Ланселота, чтобы он выдал тебе Динаса и Лавайна.
Я вытаращил глаза. До этого мига я и не подозревал, насколько далеко Артур все продумал. Мы все видели лишь предательство Ланселота, однако Артур думал только о Британии, о том, что саксов нельзя подпускать к Северну. Он помирится с Ланселотом, поможет мне отомстить и продолжит свое главное дело: разгром саксов.
– А христиане? – язвительно полюбопытствовал Кулух. – Так они и пустят тебя в Думнонию! Думаешь, не приготовят тебе костер?
Муэриг снова завякал, но Артур остановил его движением руки.
– Волнения среди христиан скоро улягутся, – сказал он. – Это как безумие – когда оно себя исчерпает, они вернутся по домам и начнут мало-помалу восстанавливать свою жизнь. А как только мы разобьем Кердика, Ланселот сможет навести порядок в Думнонии. Я буду просто жить со своей семьей – ничего другого мне не надо.
