Состав между тем медленно вползал в оживленную зону
Бракемптонского вокзала. Хрипло вещал репродуктор, хлопали двери, открываясь и
закрываясь, кто-то сходил с поезда, кто-то садился, по всей платформе туда и
сюда спешили люди. Суета и оживление царили кругом.
Совсем просто убийце смешаться с такой толпой, думала мисс
Марпл, уйти со станции в плотной гуще напирающих людей или даже пересесть в
другой вагон и на том же поезде доехать до конечной остановки. Просто быть
одним из множества пассажиров. А вот добиться, чтобы исчез труп – не так-то
просто. Где-то он должен быть, этот труп.
Миссис Магликадди тем временем сошла и, стоя на платформе,
говорила в открытое окошко:
– Ты береги себя, Джейн. Смотри не простудись. Сейчас
коварное время года, а ты как-никак уже не молоденькая.
– Я знаю, – сказала мисс Марпл.
– И давай больше не волноваться насчет этой истории. Мы
сделали все, что в наших силах.
Мисс Марпл кивнула головой.
– А ты, Элспет, не стой на холоде. Иначе сама
простудишься. Ступай-ка выпей горячего чаю в буфете. Время есть, до отхода
твоего лондонского поезда еще двенадцать минут.
– А что, пожалуй. Будь здорова, Джейн.
– Всего хорошего, Элспет. Счастливого Рождества.
Надеюсь, ты застанешь Маргарет в полном порядке. Желаю тебе приятно провести
время на Цейлоне и кланяйся от меня милому Родерику, если он еще помнит меня, в
чем я сомневаюсь.
– Конечно, помнит прекрасно! Не ты ли выручила его
каким-то образом, когда он учился в школе – что-то там приключилось, деньги
стали пропадать из личного шкафчика. Такое не забывается.
– А, ты об этом! – сказала мисс Марпл.
Миссис Магликадди отвернулась от окна, паровоз дал свисток,
поезд медленно тронулся. Мисс Марпл смотрела, как удаляется приземистая,
плотная фигурка ее подруги. Элспет может отправляться на Цейлон с чистой
совестью – она исполнила свой долг и не связана больше никакими
обязательствами.
Поезд набирал скорость, но мисс Марпл не спешила откинуться
на спинку сиденья. Она сидела прямо и напряженно думала. Высказываться мисс
Марпл имела обыкновение туманно и многословно, но мысль у нее работала четко и
ясно. Ей предстояло решить задачу – задачу, как вести себя в дальнейшем, и
может показаться странным, но ей, подобно миссис Магликадди, тоже
представлялось, что это вопрос долга.
Миссис Магликадди сказала, что они сделали все, что в их
силах. Применительно к миссис Магликадди это было справедливо, но насчет себя
мисс Марпл такой уверенности не ощущала.
Отчасти вопрос сводился к тому, чтобы использовать
определенные способности, которыми ты обладаешь. В чем, не исключено,
присутствовала, впрочем, доля самомнения. В конце концов, много ли она может
сделать? Припомнились слова, сказанные подругой: «Ты как-никак уже не
молоденькая…»
Бесстрастно, как генерал обдумывает план боевой операции или
экономист оценивает возможности предстоящей сделки, мисс Марпл взвешивала и
мысленно подсчитывала доводы за и против дальнейших действий.
Под рубрикой «за» оказались:
1. Мой богатый жизненный опыт и знание человеческой
натуры.
2. Сэр Генри Клидеринг и его племянник (ныне, помнится,
служит в Скотленд-Ярде), который как нельзя лучше проявил себя в связи с делом
«Литтл-Паддокс».
3. Младший сын моего племянника Реймонда, Дэвид,
который, если не ошибаюсь, работает на «Бритиш рейлуэйз»
[1]
.
4. Гризельдин сынок Леонард, большой дока по части
географических карт.
Мисс Марпл перебрала в уме эти плюсы и осталась довольна.
Все они вкупе создавали необходимый противовес минусам – в частности, ее
собственной физической немощи.
«Одно дело, – размышляла мисс Марпл, – когда
можешь свободно перемещаться туда-сюда, расспрашивать, выведывать…»
Да, это был главный довод против – ее возраст и нехватка
сил. Правда, для такого возраста со здоровьем у нее обстояло недурно, но правда
и то, что старость есть старость. И если доктор Хейдок строго запретил ей
работать в саду, он едва ли благословил бы ее пуститься на поиски убийцы. Ибо,
в сущности, именно это она и замышляла – а тут была уважительная причина
воздержаться. Потому что если до сих пор убийство, так сказать, вторгалось в ее
жизнь непрошенно, то в данном случае она затевала его расследование по
собственной инициативе. А между тем, не поручилась бы, что хочет этого. Она
состарилась – состарилась и устала. Сейчас, в эти последние минуты
утомительного дня, она была меньше всего расположена ввязываться в какую бы то
ни было затею. Хотелось лишь одного: добраться до дому, подсесть к камельку с
подносом, на котором ждет аппетитный ужин, и лечь спать, а назавтра провести
денек в свое удовольствие, подстригая кое-что в саду, потихоньку прибираясь в
доме, не нагибаясь, не напрягаясь.
«Стара я стала для новых приключений», – говорила себе
мисс Марпл, рассеянно скользя взглядом по изогнутой линии насыпи за окном.
Поворот.
Что-то шевельнулось в мозгу. Сразу же, как только кондуктор
пробил им билеты…
Это наводило на мысль. Только мысль, не более того. Совершенно
иную мысль.
К лицу мисс Марпл прилил румянец. Усталость вдруг как рукой
сняло!
«Завтра же утром напишу Дэвиду», – сказала она себе. И
в тот же миг ей пришел на ум еще один ценный козырь. «Конечно же! Моя верная
Флоренс!»
2
К осуществлению плана своей операции мисс Марпл приступила
методично и с должной поправкой на такой фактор, как Рождество, определенно
тормозящий ход событий.
Прежде всего написала внучатому племяннику Дэвиду Уэсту
письмо, в котором, наряду с пожеланиями счастливого Рождества, содержалась
настоятельная просьба о некоего рода информации.
По счастью ее, как и в прежние годы, пригласили на
рождественский обед к приходскому священнику, где можно было подступиться с
вопросами касательно географических карт к юному Леонарду, приехавшему на
Рождество домой.
К картам, всем и всяческим, Леонард питал страсть. Почему
вдруг старая дама обращается к нему с расспросами насчет крупномасштабной карты
определенной местности, его не волновало. Он разразился целой речью о картах
вообще и написал, которая в частности лучше всего подойдет для ее цели. Мало
того, обнаружилось, что таковая имеется в его собрании, и мисс Марпл, пообещав
обращаться с ней бережно и вернуть в положенный срок, получила ее во временное
пользование.
3
– Карты? – сказала его мать Гризельда, все еще на
удивление молодая и цветущая для этих ветхих стен и взрослого сына. – С
чего бы это ей понадобились карты? То есть, я хочу сказать, для чего?
