- Я на минутку, — буркнул голый прокурор и нетвердой походкой направился к двери — все ж от термоядерной смеси коньяка со снотворным сил не прибавляется.
Посетив туалет и ванную, поплескав холодной водой в лицо, он вернулся в спальню. Алла заранее налила в высокий стакан минеральной воды и подала страдальцу. Тот выпил одним махом, тяжко вздохнул и обессилено сел на край кровати — других посадочных мест, кроме кресла, в котором устроилась гостья, в комнате не было.
- Эдик, махни-ка стопарик, зачем так издеваться над собственным организмом! — проявила понимание проблемы вчерашняя собутыльница. — Губит не выпивка, а отсутствие выпивки.
Не дожидаясь ответа, она сходила в кабинет и принесла бутылку коньяка и бокал. Щедро плеснув живительной влаги, добровольный «похметолог» протянула бокал страждущему. Судя по тому, как тряслись его руки, ее мнение: “Не пьет и… не отучишь”, - оказалось верным.
- А ты? — запоздало спохватился он, уже приготовившись выпить и задержав руку у самого рта.
- И я выпью за компанию. Не смогла одной рукой унести бутылку и два бокала. Сейчас добуду питейную посуду.
Через несколько минут компанейская гостья появилась с чистым бокалом. Было видно, как сильно Савватееву хочется выпить, но, надо отдать ему должное, он ее дождался — так и сидел с полным бокалом, тупо уставившись перед собой. Алла налила себе, чокнулась с собутыльником и, подмигнув ему, произнесла короткий тост:
- С наступающим… опьянением!
Смаковать напиток на глазах у несчастного страдальца, опрокинувшего свою порцию одним махом, Алла не стала. “Я же не садистка”, - мысленно усмехнулась она, наливая по второй, — это заветное желание постановщица и исполнительница разыгрываемого действа прочла в глазах любителя халявной выпивки.
Теперь они поменялись ролями: Эдуард Владимирович вел себя как робкий гость, а Алла — как полноправная хозяйка дома.
После второй дозы в голове у похмельного прокурора заметно просветлело, и он даже нашел в себе силы улыбнуться:
- Что, здорово вчера погудели?
- Еще как! — с энтузиазмом подтвердила Алла. — Приняв полтора кило коньяку, ты по большому секрету признался, что вынужден ограничить свое сексуальное поле до размеров супружеского ложа. От прелюбодеяния еще никто не умер, наоборот — многие отлично живут. Щедрая природа позволила нам потребность превратить в удовольствие. Вот девочки и устроили тебе классный секс-сеанс. Все, как ты просил.
- Я просил?.. — удивился он.
- А кто же? Ты жаловался, что супруга, эта колода с перманентом, признает лишь “бутербродный” секс, а у тебя, как и у любого мужика, есть сокровенные желания. Я проявила солидарность — на мой взгляд, секс грязен лишь с тем, кто не моется. Вчерашний вечер прошел под девизом: “Свободу сексуальным фантазиям!” На, полюбуйся, как ты ринулся навстречу разврату.
Сценаристка, режиссер и главная исполнительница криминального спектакля — начался его третий, завершающий акт, — бросила своей жертве толстую пачку цветных фотографий. С реакцией у пропойцы Савватеева оказалось плоховато — снимки рассыпалась у его ног, живописно усеяв ковер, а вчерашний «герой» уставился на них ошалелым взглядом. И в самом деле — было на что посмотреть, фото получились весьма красочные.
Дав «фотомодели» вволю полюбоваться, автор идеи запечатлеть жирные телеса «служителя правосудия» подвела ироничный итог:
- Основное мужское достоинство — необузданное «мужское достоинство».
Эдуард Владимирович не понял издевки, а Алла встала и подошла к стоявшей в углу видеодвойке.
- Это еще что! А какой фильм получился! Мечта импотента! При виде этой порнушки даже у мертвяка встанет. Постель — место, где человек проводит лучшее время своей жизни, а, Эдик?
Включив воспроизведение, постановщица, она же оператор дала «исполнителю», а ныне зрителю возможность досмотреть «фильм» до конца. Савватеев не вымолвил ни слова за все время, пока на экране телевизора в разных позах переплетались обнаженные тела и раздавались страстные восклицания.
- Ну, как, понравилось? — весело спросила Алла. — Высший класс, правда? Тебе хотелось, чтобы эти сексуальные подвиги были увековечены, а я пошла навстречу твоим пожеланиям. Первобытные инстинкты — самые главные.
Эдуард Владимирович до сих пор не произнес ни слова и лишь обалдело тряс головой.
- Ничего не помню… — наконец жалобно простонал выпивоха, обхватив руками голову и медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
- Не удивительно. — В Аллином голосе не было и тени сочувствия к его моральным и физическим страданиям. — Выжрав три бутылки коньяку, и в самом деле наутро трудно что-то вспомнить.
- Обычно я так много не пью… — попробовал хоть как-то оправдаться любитель халявы.
- Все пьянчуги так говорят, — отрезала жестокосердная Алла. — Ну, это дела прошлые. А теперь поговорим о будущих. Дабы не повторяться и освежить твою память, для начала давай послушаем, о чем мы с тобой вчера договорились.
Умелица фабриковать улики включила воспроизведение вчерашней диктофонной записи. Судя по выражению лица Савватеева, он с трудом понимал, о чем идет речь. Для стимуляции его мыслительного процесса Алла достала из сумочки еще одну пачку фотографий, на которых она якобы вручала прокурору взятку.
- Ну, уяснил? — напористо спросила «баба с яйцами», а когда собеседник перевел на нее тоскливый взгляд, добавила: — Резюме из вчерашнего: мы с тобой договорились, что сегодня ты даешь распоряжение освободить Кудрявцева, Малахова и Верника и, само собой, снять с них все обвинения, а их место в СИЗО займут Мальцев вместе с дружками Ганеевым, Курченко и Зотовым, и бандиты получат по всей строгости закона.
- Это шантаж… — не очень уверенно запротестовал прокурор.
- Шантаж, — невозмутимо подтвердила Алла, претворяя в жизнь девиз: «Все средства хороши, если ведут к благой цели». - Бесплатный секс бывает только после свадьбы, дорогой.
Противник сразу сник. Свесил голову, уныло разглядывая лежащие у его ног фотографии. Похоже, его так и не посетила ни единая светлая мысль, как выпутаться из щекотливой ситуации.
- Это еще не все. — Криминальная леди достала из сумочки несколько листов с отпечатанным на принтере текстом и протянула своему визави. — Ознакомься, Эдик. Писала не мадам Кислинская, а малоизвестная журналистка по фамилии Еремина, но фактура чувствуется сразу. Вчера она посмотрела на ваши постельные забавы, — не моргнув глазом, соврала Алла. — И так впечатлилась, что бросилась к ближайшему компьютеру и за пару часов настрочила текст, отразив и фамилии действующих лиц, и обстоятельства дела. Завтра эту статью вместе с фотографиями, и видео- и аудиокассетами я разошлю во все московские газеты. В местные боевые листки, само собой, отдавать не стану — во-первых, у тебя там наверняка все схвачено, а во-вторых, пора тебе, Эдичка, выходить на общегосударственный уровень. Достигнув славы, человек не меняется, зато очень меняется окружающий мир. — Ирония не произвела впечатления — прокурор-взяточник сидел, понуро опустив плечи и свесив руки между колен, и даже не пошевелился, пока щедрая на выдумки собеседница живописала, что его ожидает. — Может, еще плеснуть коньячку, чтобы думалось веселей? — предложила коварная гостья. Расценив тоскливое молчание жертвы как знак согласия, она вновь наполнила бокал. — Давай, Эдик, махни и соглашайся. Сам понимаешь, альтернативы нет. Невоздержанность обходится дороже, чем наши нужды.
