- И когда это будет? — с трудом сдерживаясь, процедил пациент.
- Когда снимем вытяжение.
- Нельзя ли поконкретнее? — Яша опять начал злиться. — Через неделю, две, через месяц?
- В данном случае от меня ничего не зависит.
- А на кой хрен нужна эта чертова вытяжка? — повысил голос больной, решив, что ни к чему прогибаться под жалкого докторишку.
- Вытяжение нужно для того, чтобы можно было совместить костные отломки. — Врач был спокоен и смотрел снисходительно — мол, хоть ругайся, хоть ори-оборись, мне-то что! — твоя власть осталась за порогом больницы, а тут моя епархия.
- А почему сразу не совместили?
- Слишком большой диастаз.
“Вот гад! Нарочно говорит непонятными словами, чтобы поиздеваться! Будто я дуб стоеросовый, а он весь из себя умный!” — еще больше обозлился Яков.
- А вот одному моему знакомому, между прочим, сразу наложили гипс, — многозначительно произнес он.
- Перелом — перелому рознь, — лаконично ответил хирург, и Яша окончательно уверился, что тот и в самом деле издевается. Нет, чтобы все толково разъяснить! — отделывается короткими фразами, и ни фига не понятно. — Здесь мы делаем лишь простейшие операции. Все сложные случаи направляются в Москву.
- Почему же меня не отвезли в Москву?
- Вы меняоб этом спрашиваете? — поинтересовался врач, и Яша понял подтекст, — дескать, я тебя, мил человек, сюда не звал, а раз ты такой богатый и с претензиями — надо было раскошелиться, тебя бы отвезли в Москву и положили в крутую клинику.
“Черт, сунул бы бабок этим дебилам со “скорой”, они бы доставили меня куда надо”, - запоздало попенял себе Яков. Но Яша Паршин очень не любил платить. Какого черта! А ему кто платит?!
О том, что он фактически обжуливает коммерсантов, считающих себя его деловыми партнерами, Яков никогда не задумывался. Он считал, что работает, причем, работает мозгами, и по праву получает то, что причитается. Кто успел, тот и съел, а наивным простофилям в бизнесе не место. Не обманешь — не разбогатеешь. Все жульничают, а самые крутые ловкачи — наиболее богатые и уважаемые люди.
Яша рассчитывал хорошо поживиться на выгодном контракте с Феликсом Роговым, однако, судя по всему, пролетел мимо денег. А ведь пришлось немало потратиться, обхаживая надутого индюка Рогова: три раза мотался в Магнитогорск, а в столице снимал провинциальному воротиле гостиничный люкс, поил-кормил в ресторанах, подкладывал дорогих телок, подмазывал нужных людей, чтобы заручиться солидными рекомендациями. В общем, создавал нужный имидж и антураж, чтобы этот чертов толстяк поверил в надежность московского бизнесмена Якова Паршина. Так что убытки налицо, а ожидаемая прибыль — тю-тю. Да и остальные дела без хозяйского пригляда пойдут вкривь и вкось. “Компаньону” Вовке доверять нельзя — чуть недоглядишь, тут же начнет ловчить и левачить, может скорешиться с его давним недругом Данькой Зыряновым, и они на пару быстренько все обтяпают, пока он тут валяется в подвешенном состоянии.
Воспоминания, воспоминания…
Три года Серафима Николаевна Новицкая боролась с воспоминаниями, даже спрятала все фотографии. Но будто назло, то какая-то памятная вещь попадется под руку, то позвонит приятельница, с которой не виделись несколько лет, и пригласит их с мужем на семейное торжество, и приходится на ходу соображать, — соврать ли, сказать ли правду или без объяснений вежливо отказаться.
Сейчас Серафима решила не загонять свои воспоминания в дальние уголки памяти. Может быть, лучше все снова тщательно проанализировать и найти в прошлом те мелкие детали, которых она не замечала, но которые явились зародышем драматического будущего?..
…За две недели до свадьбы Симины родители, до этого объявившие ей бойкот, пригласили дочь для разговора.
- Если ты решила бесповоротно, то мы примем участие в расходах и придем на свадьбу, — вздохнул папа. — Никого из родных не приглашаем, потому что для нас это событие отнюдь не радостное. Для нас унизительно не то, что ты выходишь замуж за Георгия, а то, что тебе наплевать на наше мнение. Никакой срочности в столь поспешной свадьбе нет. Мы с твоей мамой встречались три года и поженились только тогда, когда мне дали комнату.
- Но у Гоши в июне распределение! — возразила Серафима.
- Ах вон оно что… — Родители переглянулись. — Значит, Гоше важно жениться именно на москвичке…
- Ну почему вы во всем видите корысть! — вскричала строптивая дочь.
- Хорошо, давай проверим твоего жениха. Предложи Георгию отложить свадьбу и тогда делай выводы.
Откладывать свадьбу Симе не хотелось — она уже мысленно видела себя в подвенечном платье. Но все же решила поговорить с женихом.
- У меня же распределение! — подтвердил он худшие опасения ее родителей.
От бессильного отчаяния девушка разрыдалась. Жених не понимал, чем опять не угодил? Она настаивала на свадьбе, он согласился, так чего ж слезы лить?
Серафиме снова пришлось принять удар на себя.
- Гоша согласился перенести свадьбу на любой срок, но я сама этого не хочу, — заявила она родителям.
Вот так Сима стала понемножку обманывать родителей.
Как часто мы оправдываемся пресловутой ложью во спасение, когда не хотим посмотреть правде в глаза… И готовы все смести на своем пути, даже пожертвовать покоем близких, находя оправдания и своему эгоизму, и безответственности, и упрямству, и невольной жестокости. Влюбленные девушки порой напоминают токующего глухаря — ничего вокруг не видят и не слышат, не желают признавать разумных доводов. Любимые родители в одночасье становятся врагами, если пытаются отговорить дочь от опрометчивого шага, а та устремляется навстречу своей судьбе, как бабочка к горящей лампе. И чаще всего обжигается. Все ж мама с папой не зря пытались открыть дочурке глаза на избранника.
Заявляя: “Это моя жизнь, я уже взрослая и имею право сама решать, за кого выйти замуж”, - девушка, надумавшая связать свою судьбу с явно непорядочным человеком, но не желающая этого признавать, не сознает, как больно ранит родительское сердце. Родитель — это навсегда. Душа болит за родную кровиночку, даже когда дочка уже давным-давно совершеннолетняя, а уж если еще совсем юная невинная глупышка — тем паче.
Ничто не проходит бесследно. И даже неосознаваемое бессердечие когда-нибудь аукнется.
- Во сколько мне обойдется снять эти чертовы блоки и сделать нормальный гипс? — спросил Яков.
- Бесплатно, — пожал плечами врач, а пациент посмотрел с подозрением — дурака из себя строит, что ли? Но нет, Алексей Петрович был, как всегда, серьезен.
- Тогда снимайте вытяжку, — заявил обрадованный Яков.
- Пишите расписку, — велел хирург.
- Какую расписку? — испугался пациент.
Уж чего-чего, а расписок он терпеть не мог. Однажды сдурил, а потом еле расхлебался с последствиями. До сих пор сломанные ребра ноют к перемене погоде и голова, бывает, раскалывается, — крепко его тогда отделали.
