- А что вы скажете о втором дне свадьбы? - спросил Молчанов.
- Приехали три нахалки, которых не было в первый день, - скривилась Виолетта Зорич.
“Так-так-так”, - заранее порадовался следователь, ожидая, что сейчас услышит немало нелицеприятных слов в адрес лихой троицы. И, разумеется, не ошибся.
- Одна из них - здоровенная бабища, зовут Аллой, ужасная ехидина, - пожаловалась обиженная толстуха. - За каждым куском следила, представляете? Стоит мне за чем-то потянуться, она тут как тут: “Вам, милочка, пора попоститься лет этак пять, а еще лучше до самой смерти”, - скривившись, передразнила Виолетта свою обидчицу. - А сама ест за троих! И при этом смеет заявлять: “Вы, как верблюд перед многонедельным походом по пустыне, решили наесть жировые горбы”!
- Она знакома с Заграйским? - перебил поток ее стенаний Молчанов.
- Знакома, - пробурчала Виолетта, недовольная тем, что ей не дали высказать свои обиды.
- Как давно?
- Не знаю.
- Какого характера у них были отношения? Может быть, Алла тоже из бывших любовниц Заграйского?
- Нет, ему такие жирные не нравились.
“Как же ты очутилась в его постели, раз смолоду была толста?” - мысленно спросил “крокодил Гена”.
- А в какой тональности Алла общалась с Заграйским?
- Называла Борькой и язвила в его адрес.
- В присутствии гостей и невесты?
- Нет, наедине.
“Опять подслушивала”, - обрадовался следователь.
- И о чем они говорили?
- Ну, она ему сказала: “Чем старше мужчина, тем моложе партнерша. Когда плохо стоит, проще купить молоденькую”. И это говорит женщина, явившаяся на свадьбу! - возмущенно вскричала Виолетта.
“Да уж, мадам Королева покруче парочки Гонтарь и Новицкой”, - подумал следователь, решив в будущем, когда придется допрашивать эту фигурантку, принять что-нибудь успокоительное. Но зато он в очередной раз утешил себя любимой фразой: “От этих чертовых баб жди любой пакости!”
- А еще я слышала, как эта ехидина сказала своей знакомой: “Завтра утром мы приедем, и вы расскажете про кровавое злодеяние”.
- Так-так-так, - произнес привычную скороговорку Молчанов, сразу оживившись. - Следовательно, Алла знала о готовящемся преступлении?
- Конечно, знала! - радостно подхватила Виолетта, счастливая, что удалось отплатить ненавистной обидчице.
Год назад Алла создала фирму “Самаритянин”, предназначенную выручать хороших людей их плохих ситуаций и расследовать криминальные дела. Поначалу там работали ее сокурсницы, довольно быстро освоившие новую профессию, что позволяло верной боевой подруге с гордостью произносить любимый девиз: “Женщины могут все!” Со временем все больше людей, которым помогли новоиспеченные сыщицы, пожелали безвозмездно принять посильное участие, и число “самаритян” с каждым новым расследованием увеличивалось.
Во время очередного расследования
[64]
Алла посоветовала Тамаре привлечь к нему Люсю Бармину. Та с радостью согласилась - и сфера деятельности интересная, и есть возможность общаться с сокурсницами, и платят хорошо. В итоге Люлю стала полноправной “самаритянкой”.
- А что вы скажете о двух дамах, которые приехали вместе с Аллой? - спросил Молчанов, уже заранее предвкушая, что злоязычная толстуха выльет ушат помоев, которые станут для него воистину бальзамом на душевные раны.
- Такие же нахалки, - злобно скривилась Виолетта. - Одна из них, ее зовут Норой, все время подпевала злючке Алле. Говорит: “Вам, Виола, наверное, Борис прислал десять приглашений? Ведь вы едите за десятерых. Пожалейте бедных студентов - они всей компанией не способны с вами соревноваться”.
- Ну, а в отношении Бориса как она себя вела?
- Спала с ним, - хмуро ответила собеседница.
Следователь удивился, почему столь животрепещущая тема, как постель, против обыкновения, не вызвала интереса Виолы. Причина вскоре выяснилась.
- Нора, видно, его бросила.
- Откуда вы знаете? - спросил Молчанов, хотя и догадывался, каким образом Виолетта в курсе всего происшедшего на свадьбе Заграйского.
“Надо же - Зорич за всеми следила, - отметил он. - Похоже, только и делала, что шныряла по дому и подслушивала. Откуда такой интерес к разговорам Заграйского? Не любительница ли она доморощенного шантажа? Не ради денег, в просто из врожденной стервозности?”
- Борис повел ее в маленький холл и говорит: “Норочка, жаль, что мы расстались...” А эта наглая девица: “Да ты просто тянешься к молоденьким, вот и все”. - Свидетельница, удовлетворяющая тягу к знаниям возле замочной скважины, возмущенно воззрилась на следователя.
- Ну, а какие-нибудь угрозы или оскорбления прозвучали? - спросил он.
- Нет, все было в том же стиле. Борька блеял, как козел, а Нора ехидничала, вот и все.
- А третья дама, которая с ними приехала?
- Ее зовут Регина. Она с Борисом раньше не была знакома. Он и к ней пытался подкатиться.
“А ты успела и за Региной проследить”, - прокомментировал про себя Молчанов.
Виолетта, примитивная даже не как грабли - у них хотя бы есть зубья, - а как рукоятка этого сельскохозяйственного инструмента, - выкладывала все подробности, даже не утруждаясь мыслью, что услышать столько приватных разговоров на свадьбе, где добрая сотня гостей, - приличному человеку невозможно. Ну, пусть во второй день их было уже несколько десятков, и все же, помня план особняка Заграйского, где большинство приглашенных фланировало по громадному холлу, следователь удивлялся, как же Виолетте удалось подслушать столько разговоров?
“Или она следила только за Заграйским? - задумался Геннадий Павлович. - Да, скорее всего, так. Но почему Зорич проявляла к нему такой пристальный интерес? Не собирала ли она против него своеобразное досье? Может быть, тоже желала что-то урвать? Денег у нее, похоже, хватает, значит, ей нужно было нечто иное...”
Еще одна свидетельница, Галина Александровна, супруга Валентина Щипачева, одного из деловых партнеров Заграйского, сообщила следователю кое-что интересное:
- В ресторане я ходила в дамскую комнату, а там была открыта фрамуга. И вдруг я слышу под окном голоса. Один принадлежал новобрачной - за столом я сидела неподалеку от нее и хорошо запомнила ее голосок. Собеседником Марины был молодой человек, которого она называла Ваней. Он уговаривал ее бросить Бориса и немедленно уйти.
“Недаром говорят, в тихом омуте черти водятся. Ну точно эти бабы способны на все! Даже под ликом восемнадцатилетней овечки - алчная хищница”, - с удовлетворением положил Геннадий очередной кирпич в стройное здание своей новой жизненной концепции.
