- Вот это-то меня и угнетает.
- Ну, нам с тобой грех жаловаться. И твой Казанова, и мой Жека - мужчины со знаком качества. Между прочим, настоящего мужчину может выпестовать только настоящая женщина. Значит, наличие при нас стоящих мужиков - это комплимент нам с тобой.
- И все же, даже мы, умные женщины, совершаем ошибки.
- Но ведь признаем их и исправляем. И в этом состоит отличие умных от дур.
- Порой поступок может сильно осложнить жизнь. Не позвони я Евгению, не согласись пойти на эту свадьбу - жила бы себе спокойно. А теперь меня будут допрашивать...
- Значит, как умные женщины, будем исправлять последствия необдуманного поступка. Позвоню-ка я адвокатессе Наташе Покровской. В прошлый раз ты ходила на допросы одна, и следователь выпил из тебя литр твоей голубой крови
[74]
. А Наташа не позволит тебя мордовать, и все будет цивильно. Про ночную поездку в Борискин дом молчок, поняла?
Лара кивнула, а верная боевая подруга отметила:
- Тебя даже Марина не признала в необычном обличье. Ашот, я полагаю, тоже. Так что стой на своем: я не я, кобыла не моя.
- В префе Ашот и в самом деле не рубит, научился кидать фишки, чтобы иметь возможность быть поближе к Заграйскому, - продолжал опер Вова. - Но! Аж на лбу у мужика написано, что его интеллектуальный потолок - нарды. Он долго пытался осилить преферансные премудрости, желая почаще бывать в доме Бориса Заграйского и стать его постоянным партнером, но не потянул даже азы. По умственному развитию Ашоту больше пристало торговать на рынке сельхозпродуктами или ширпотребом, а он в большой бизнес подался! Папаша-то его, видать, поматерее, сколотил капиталец еще в совке, - он из бывших теневиков. А отпрыск непутевый. Единственный сын, безмерно любимый, с детства привык сорить отцовскими деньгами и прожигать жизнь. Баловался анашой и прочей отравой, пока папахен не взял его за шкирку. С малых лет пацана совратил взрослый дяденька, и с тех пор он о женском поле знал преимущественно понаслышке. На Розе женился без звука, в противном случае отец грозился лишить его всех благ, да и мнение Бориса для Ашота важно, но пересилить себя так и не смог. С Заграйским он трахнулся года три назад, тот всего лишь побаловался, а Ашот, чуть не рыдая, признался, что полюбил его. Я тихо ржал над душевными страданиями этого педика. Ладно бы трахаться, хотя и это с моей точки зрения нонсенс, но говорить о любви!.. Да не к кому-нибудь, а к Борису Заграйскому, о котором ни один человек, с которым я беседовал, не сказал ни единого доброго слова!
- “Как много девушек хороших, а я люблю женатого...” - дурачась, пропел опер Тима на мотив известной песни.
- Проясни-ка мне один вопрос, - попросила Алла подругу. - По моей версии Борис женился на Марине, желая повернуть время вспять. Два десятка лет назад ты дала ему отлуп, а старый развратник надумал отыграться, взяв в жены девушку, похожую на тебя в юности, и реализовать с ней свои грязные фантазии, тешась иллюзией, будто он предается греху с тобой. Когда потенция слабеет - воображение крепчает.
- Думаю, ты права. В далеком прошлом Борис был посрамлен. Он привык всегда получать то, что хочет, и не знал отказа. Изображал этакого дамского угодника, осыпал подарками и комплиментами, признавался в любви, заверял, что сделает избранницу счастливой, превратит ее жизнь в праздник, - мало кто мог устоять. Борис Заграйский был искусным лжецом и прирожденным актером. Ему верили, а это пошляк и циник считал, что покупает женщин. То, что естественно между участниками любовного романа, Борис расценивал как товарообмен: он женщине - знаки внимания, красивые слова, подарки, а она ему - чувства, секс и всю себя. Его забавляла эта игра, он ощущал себя властителем женских сердец, а на самом деле презирал женщин.
- Не презирал, а ненавидел, - поправила подруга. - Я беседовала со многими его бывшими любовницами, которых он созвал на свадьбу. Все они поведали примерно одно и то же. Надо думать, его когда-то высмеяла женщина, и у него сформировался пунктик. С эрекцией у Борьки были перебои - у него вставало только при минете, а при этом даже у мертвяка поднимается, - но он не мог позволить, чтобы его сочли импотентом. У всех слабых натур самолюбие - самое больное место. Лидия Петровна просветила меня насчет таких кобелистых мужиков - это называется синдромом донжуанизма. Оказывается, истинный Дон Жуан постоянно сомневался в своих постельных способностях и потому пытался доказать себе и всем на свете свою сексуальную привлекательность с помощью длиннющего списка любовниц. Покорит очередную и тем самым самоутверждается. А опасения в своей несостоятельности все равно есть, и он завоевывает следующую даму. Так и Борька Заграйский. Но, не будучи уверен в собственной неотразимости, он предпочитал подкреплять ухаживания материальным эквивалентом. Женщина расценивала его презент как знак внимания, а этот пошляк считал, что купил ее. Овладев очередной пассией, Борис лечился от комплексов и одновременно создавал образ отпетого донжуана. Разве кто усомнится в его половой силе, когда у него “легион любовниц”!
- Я догадалась, что среди приглашенных много его пассий, но не поняла, какую цель преследовал Борис.
- Хотел продемонстрировать всем: глядите, какой я жеребец, у меня и жена молоденькая, и любовниц немерено, даже все бывшие примчались по первому зову - до сих пор ко мне неравнодушны и не могут забыть наш пламенный роман! А у каждой из его экс-любовниц была своя цель - раньше Борька не скупился, и многие дамы надеялись, что и сейчас он не откажет в помощи. Однако Борис Заграйский имел обыкновение сорить деньгами лишь желая что-то получить взамен, а те, к кому он утратил интерес, имели для него ценность использованного презерватива. Борис надумал унизить бывших сравнением с юной женой, а заодно уесть и мужскую половину гостей. Мужики обзавидовались: у “жеребца” Заграйского целая конюшня “кобыл”! Среди них, кстати, было немало замужних. Вот их мужья и призадумались: “А не спала ли моя благоверная с Заграйским? И не спит ли с ним до сих пор?” В общем, это был звездный час Бориса Заграйского.
- Увидеть звезды и умереть, - ядовито прокомментировала Лариса, а ее любимая подруга согласно кивнула:
- Расплата всегда настигает, пусть и с опозданием.
- Заграйский запретил Ашоту появляться у себя в офисе - этот старый потаскун не желал, чтобы его сочли педерастом, и пытался изобразить себя профи по части траха с женским полом, - отчитывался опер Вова. - Несколько раз они встречались на квартире Бориса, но Заграйского чисто гомистый секс не сильно привлекал. Пару раз он приглашал бабцов, но группен-секса не получилось - в групповухе должны принимать участие все трое, обычно роли меняются, а Ашот желал, чтобы Борис имел его в рот или в зад. Женщинам наблюдать гомистые утехи не нравилось, одна из них заявила: “Трахайтесь сами, мне здесь делать нечего” - и ушла. Борис не желал огласки. Одно дело - любовь втроем, сейчас это модно, у нас даже созданы клубы для любителей группешника, - и другое иметь чисто голубые отношения. Потому Ашоту не часто обламывалось вкусить Борисова члена в одно из естественных отверстий. Вот он и решил улучить удобный момент на свадьбе, а потому оба вечера торчал в холле и пас Заграйского. Днем тоже пытался писать пулю, надеясь, что удастся в удобный момент уединиться с Борисом. А тот не него ноль внимания. Ашот, соответственно, страдал и психовал. На Бориса-то он не мог сорваться - тот бы его просто послал, - а потому рявкал на жену и на партнеров по преферансу.
