— Жень, трогай.
“Ауди” быстро вырулила с малой дорожки на Ленинский проспект.
— Игорь, не надо так афишировать наши отношения.
— Разве нам есть чего стыдиться?
Нет, надо раз и навсегда поставить его на место.
— Пострадает, — как можно суровее произнесла Лариса. — Ты имеешь репутацию самого знаменитого бабника в наших кругах. И мне совсем не улыбается перспектива, когда мои деловые партнеры будут считать меня очередной пятьсот первой жертвой в списке твоих любовниц. Я деловая женщина, а не одна из твоих телок, и мне моя репутация дорога.
«Получил? — злорадно подумала она, сохраняя на лице непреклонное выражение. — Поделом тебе, великий ловелас!»
Тот сразу прикусил язык и покосился на нее — действительно злится или нет? Ее лицо было высокомерно-надменным, как всегда, когда она сердилась, губы плотно сжаты, глаза не изумрудно-зеленые, а серые и холодные, как льдинки. Настоящая Снежная королева. Холодная и неприступная.
Не зная, что сказать, Игорь решил сменить тему:
— Женя, отвезешь нас, вернешься сюда и отгонишь машину Ларисы Николаевны к моему дому. Давай ключи, — протянул он руку Ларе.
Сохраняя прежнее надменное выражение, она, не глядя, достала из сумочки ключи и передала любовнику, тот отдал их шоферу.
Казанова искоса поглядывал на нее, пытаясь понять, сердится она или уже отошла. Вот черт, надо же... Другим женщинам нравилось, что у него было до них много любовниц, некоторые даже гордились, заполучив его.
Но Ларочка же во всем не такая, как все.
В магазине Игорь сразу устремился к самой смазливой продавщице и заявил, что им нужен вечерний туалет сорок четвертого размера цвета колумбийских изумрудов, и велел нести в примерочную все, что у них есть. Принесли ворох платьев всевозможных оттенков зеленого, но ему ничего не нравилось. Казанова сразу отверг чисто-зеленый, ярко-зеленый, темно-зеленый, салатовый, морской волны, травяной и прочие оттенки. Уже три продавщицы бегали туда-сюда, принося вешалки с платьями.
— Я хочу, чтобы платье было чисто изумрудного цвета, как глаза моей любимой. А это какой-то крокодилий цвет, — заявил он, отмахиваясь от очередного туалета.
Лариса уже давно забыла о минутной размолвке, да она и не сердилась, а лишь демонстрировала ему сердитость, и сейчас, сдерживая смех, наблюдала за озабоченным любовником. Да пусть порезвится, раз ему так хочется.
Продавщица принесла еще одну коробку и открыла ее.
— То, что надо! — торжествующе вскричал Казанова.
Лара примерила платье. Ее размер, ее цвет, платье сидело как влитое.
Но Игорь опять был недоволен, что декольте слишком глубокое:
- Все мужики будут пялиться на твою грудь!
— Ну и пусть пялятся, — смеялась Лариса.
— Чтобы они мысленно раздевали тебя?!
— Да пусть помечтают!
Наконец Игорь согласился и велел продавщицам принести туфли и сумочку. Опять началась беготня. Но тут уж он не придирался, предоставив Ларисе самой сделать выбор.
— Трусики снимаем или оставляем? — игриво спросила Лара, вспомнив о том, как неделю назад пришла на светскую тусовку в вечернем платье, под которым не было белья. Тогда Казанова просто ошалел и затащил ее в какую-то подсобку со всеми вытекающими последствиями.
— Если ты сейчас начнешь их снимать, будет, как и в тот раз, — пообещал он.
— Тогда не буду снимать.
Казанова посмотрел на нее своим особым взглядом. Лариса хотела что-то сказать, но он, не слушая возражений, приподнял подол ее платья и рванул трусики с колготками вниз.
— Не вздумай, — пискнула она, пытаясь оттолкнуть его. — Сюда сейчас заглянет кто-то из продавщиц.
— Пусть заглядывают, — отмахнулся Казанова, уже расстегивая брюки.
Сильные руки обхватили ее ягодицы, приподняли над полом, и понеслась душа в рай...
Неизвестно, догадались ли продавщицы, что произошло в примерочной, но провожали они их с совершенно обалделым видом.
Игорь нес коробку и пакет, в которые упаковали ее костюм и сапожки. Лара осталась в вечернем платье и туфельках, набросив на плечи манто.
Любовник привез ее в ресторан, в котором Лариса никогда раньше не была.
В холле к ним тут же вышел метрдотель, заулыбался и поздоровался:
— Здравствуйте, Игорь Николаевич. Всегда рады.
“Черт бы его побрал, — разозлилась Лариса. — Привез меня в ресторан, в который наверняка ездил с другими бабами”.
У нее сразу испортилось настроение. Не глядя по сторонам, она молча прошла к столику, достала из сумочки сигареты. Казанова тут же щелкнул зажигалкой, но менторским тоном заявил:
— Курить натощак вредно.
— Ах, отстань! — отмахнулась Лара.
— Ну не сердись, моя принцесса, — примирительно произнес он, положив ладонь на ее руку. — Ну что я могу поделать, если ты на меня действуешь как шпанская мушка в убойной концентрации?! Я тебя всегда хочу. И сейчас, между прочим, тоже. Хочешь в этом удостовериться?
Казанова уже взял руку Ларисы, чтобы наглядно это продемонстрировать, но она ее отдернула:
— Игорь, прекрати!
Он выразительно вздохнул. Лара не выдержала и улыбнулась. Ну что с ним поделать? Как мальчишка, право. Плевать ему, что кругом полно народу.
Заказом немыслимого количества закусок он поверг ее в ужас.
— Я не съем столько и за неделю!
— Съешь, — уверенно заявил любовник. — Я тебе помогу. Ты же знаешь, что после секса на меня нападает зверский аппетит.
И действительно, Игорь заставил ее съесть столько, что она бы никогда не поверила, что способна проглотить такое количество пищи.
— Надо немного размяться, чтобы пища переварилась, — тоном диетолога заявил любовник.
Отодвинув ее стул, он подал ей руку и повел на площадку, где уже топталось несколько пар.
Игорь классный танцор, а Лариса чуткая партнерша. На этот раз Казанова не стал устраивать эротическое представление, и они замечательно, как на конкурсе, исполнили несколько танцев, не уходя с площадки, пока оркестр не начинал новую мелодию.
— Ну, теперь можно и домой, — заявил любовник.
Сидящие за столиками провожали их взглядами. Красивая пара. Грудь Ларисы мелькала в вырезе, но Казанова свирепым взглядом осаживал мужчин, и те поспешно отводили глаза.
— Если ты будешь приставать ко мне в машине, то имей в виду — сегодня праздника любви не получится, — строгим тоном предупредила она, пока он помогал ей надеть манто.
Угроза подействовала.
— И в лифте не забывайся, — не терпящим возражения тоном заявила Лара, когда они вошли в подъезд.
