– Конечно. Не скажу ни слова, – пообещала миссис
Бэнтри. – Я об этом вообще никогда не говорю. Это ведь было так давно. Но она…
то есть мисс Грегг… все равно об этом услышит?
– Совсем необязательно. Вы, наверное, знаете, что
кинозвезды ведут очень замкнутый образ жизни. Иногда без этого просто нельзя.
Их так легко вывести из равновесия. И ее в частности. Она ведь последнее время
серьезно болела. Где-то год назад начала более или менее приходить в себя.
– Похоже, дом ей нравится, – сказала миссис
Бэнтри. – И она надеется найти здесь счастье.
– На год или два ее хватит, – сказала Элла
Зелински.
– Не больше?
– Сомневаюсь. Знаете, Марина из тех, кому каждый раз
кажется: вот наконец-то я нашла то, что мне по сердцу. Но жизнь куда сложнее,
верно?
– Верно. Куда сложнее.
– Если она будет здесь счастлива, это и на нем
отразится, – добавила мисс Зелински. Она сосредоточенно, даже целеустремленно
проглотила еще два бутерброда – так запихивают в себя пищу люди, которые
страшно боятся опоздать на поезд. – Он, между прочим, гениальный режиссер.
Вы какие-нибудь его фильмы видели?
Миссис Бэнтри смутилась. Она относилась к типу женщин,
которых в кино интересует только сам фильм, и не более. Длинные списки
действующих лиц, режиссеров, продюсеров, операторов и прочих всегда ускользали
от ее внимания. Частенько она пропускала даже фамилии кинозвезд. Однако
признаться в этой слабости большого желания у нее не было.
– У меня в голове настоящая каша, – пожаловалась
она.
– Ему, конечно, со многим приходится мириться. И с ее
фокусами в том числе, а это ох как не просто. Она все время должна быть
счастлива. А это совсем непросто – сделать человека счастливым. Разве что… то
есть… если этот человек… – Она заколебалась.
– Разве что этот человек умеет быть счастливым сам по
себе, – докончила миссис Бэнтри. – А есть люди, – добавила
она, – которые упиваются собственным несчастьем.
– Ну, Марина не из таких. – Элла Зелински покачала
головой. – Скорее у нее перепады настроения слишком бурные. Понимаете, вот
она безмерно счастлива, безмерно всем довольна, от всего на свете в восторге –
прямо седьмое небо! А потом случается какая-то мелочь – и она впадает в другую
крайность.
– Наверное, тут дело в темпераменте, –
неопределенно высказалась миссис Бэнтри.
– Да. Эта публика вся с темпераментом, но у Марины
Грегг его на десятерых! Уж мы это знаем! Я могла бы вам такого
порассказать! – Она проглотила последний бутерброд. – Слава богу, я
всего-навсего личный секретарь!
Глава 5
На прием в Госсингтон-Холле в пользу «Службы скорой помощи
Святого Иоанна» собралось неслыханно много народу. Входная плата составляла
шиллинг, и горка монет росла на глазах, набиралась изрядная сумма. Свою роль
сыграла погода: стоял прекрасный день, солнечный и ясный. Но главная
притягательная сила праздника заключалась в другом. Местные жители сгорали от
любопытства – во что же эти киношники превратили Госсингтон-Холл? Вынашивались
самые экстравагантные предположения. В неописуемый восторг всех привел бассейн.
Голливудские кинозвезды в представлении большинства обывателей обязательно
загорают у кромки бассейна на фоне экзотического пейзажа и в экзотическом
обществе. Никто не принимал во внимание, что климат Голливуда более подходит
для плавательных бассейнов, нежели климат деревни Сент-Мэри-Мид. Ведь летом в
Англии выдается одна по-настоящему жаркая неделя, один день, по поводу которого
в воскресных газетах публикуются статьи типа: «Как хранить хладнокровие», «Как
остыть к ужину» и «Как приготовить прохладительные напитки». Бассейн оказался
именно таким, каким все его себе и представляли. Он был большой, наполненный до
краев голубой водой, со слегка экзотическим павильоном для переодевания, а
вокруг тянулась живая изгородь из кустарника, ухоженного до ненатуральности.
Реакция местных обывателей также соответствовала ожидаемой и проявлялась в
многообразных репликах.
– А-ах, какая прелесть!
– Да-а, тут есть где поплескаться!
– Я как-то на курорте точно такой видела!
– Это уже не просто роскошь, а прямо разврат какой-то.
Кто только такое разрешает?
– Посмотрите на этот мрамор! Какая отделка!
Представляете, сколько денег сюда вбухали!
– Думают, им все дозволено. Приехали сюда швыряться
деньгами.
– Наверное, всю эту красотищу еще по телевизору
покажут. Вот будет здорово!
Даже старейший житель деревни Сент-Мэри-Мид, мистер Сэмпсон,
повсеместно хваставший, что ему девяносто шесть лет, хотя его родственники
утверждали, что ему всего восемьдесят восемь, – даже он притащился на
своих ревматических ногах, с палкой, чтобы поучаствовать во всеобщем ликовании.
Увиденное он оценил по высшему разряду.
– Вот это разврат! – Он причмокнул губами, как бы
предвкушая удовольствие. – Ну-у, здесь поразвратничают на славу! Дамочки с
кавалерами голяком будут сидеть, коктейли попивать да, как пишут в газетах,
сигаретки с начинкой покуривать! Точно так все и будет. Да, да, –
подтвердил мистер Сэмпсон, трясясь от удовольствия. – Поразвратничают на
славу!
Итак, печать одобрения была поставлена. За дополнительный
шиллинг позволялось войти в дом и обследовать новую музыкальную комнату,
гостиную, переделанную до неузнаваемости залу – темный дуб и испанская кожа – и
прочие восхитительные помещения.
– В жизни не скажешь, что когда-то это был
Госсингтон-Холл, верно? – прокомментировала невестка мистера Сэмпсона.
Миссис Бэнтри заметно припозднилась и теперь с удовольствием
наблюдала за тем, как пополняется касса. От гостей просто не было отбоя.
Большой шатер, где подавали чай, был битком набит людьми.
Наверное, подумала миссис Бэнтри, блюда со сдобными булочками и кексами пускают
по кругу. Но нет, угощением заправляли какие-то деловитые женщины. Миссис
Бэнтри прямиком направилась к цветочному бордюру и стала ревностно его разглядывать.
Что ж, денег на него не пожалели, это хорошо, бордюр получился что надо, цветы
подобраны со вкусом, да и сорта все не дешевые. Наверняка здесь трудился не
какой-то любитель-одиночка. Явно работала по контракту приличная садовая фирма.
Ей, скорее всего, предоставили полную свободу действий, да и погода не подвела,
вот люди и поработали от души.
Она осмотрелась: чем-то все происходящее напоминало прием на
открытом воздухе в Букингемском дворце. Все тянули шеи – ничего не
пропустить, – а время от времени особо приближенных из числа гостей
проводили куда-то внутрь, в святая святых этого лучившегося роскошью дома.
Вскоре и к ней подошел подтянутый молодой человек с длинными волнистыми
волосами.
