Мисс Марпл нахмурилась:
– Не представляю себе, чем ее могла так заворожить
картина.
– Тем более она видит ее каждый день, – заметила
миссис Бэнтри.
– Наверное, по лестнице поднимались люди?
– О да, поднимались.
– Кто именно, не помните?
– Вы считаете, что она могла уставиться на кого-то из
гостей, поднимавшихся по лестнице?
– Почему бы нет?
– Да… действительно… Сейчас, попробую вспомнить. Там
был мэр, разряженный, со всеми регалиями, его жена, длинноволосый мужчина с
забавной бородкой, такие нынче в моде. Молодой еще человек. Девушка с
фотоаппаратом. Она примостилась прямо на лестнице – удобно снимать, как люди,
поднявшись, здороваются с Мариной… Там были еще двое, я их не знаю. Наверное,
киношники. И Грайсы из «Лоу фарм». Может, был еще кто-то, но сейчас не вспомню.
– Не густо, – проворчала мисс Марпл. – Что
было дальше?
– То ли Джейсон Радд задел жену локтем, то ли еще что-то,
во всяком случае, она вдруг очнулась, улыбнулась миссис Бэдкок и начала
говорить обычные любезности. Опять стала сама естественность, очарование, дитя
природы, в общем, как обычно.
– А потом?
– Потом Джейсон Радд предложил им выпить.
– Что именно?
– По-моему, дайкири. Он еще сказал, что это самый
любимый коктейль его жены. Один бокал он протянул ей, а другой – этой Бэдкок.
– Это очень интересно, – пробормотала мисс
Марпл. – Весьма интересно. Что же было дальше?
– Не знаю, я повела стайку женщин на экскурсию по
туалетным комнатам, и все. А потом бежит эта секретарша и говорит, что кому-то
стало плохо.
Глава 7
Дознание оказалось коротким и принесло разочарование.
Опознал умершую муж, прочие показания были медицинскими. Причиной смерти Хитер
Бэдкок явились четыре гранулы гиэтиладексилабарбохинделоритата или что-то в
этом роде! Сведений о том, как препарат попал в организм, не было.
Дознание отложили на две недели.
Когда все стали расходиться, детектив-инспектор Фрэнк Корниш
окликнул Артура Бэдкока:
– Можно вас на пару слов, мистер Бэдкок?
– Конечно, пожалуйста.
Артур Бэдкок более чем когда-либо походил на кусок
изжеванной веревки.
– Ничего не могу понять, – бормотал он. –
Просто ничего не могу понять.
– У меня здесь машина, – сказал Корниш. –
Давайте я отвезу вас домой? Там и поговорим. И удобнее, и никто мешать не
будет.
– Спасибо, сэр. Да, да, конечно, так будет лучше.
Они подъехали к ладным, выкрашенным голубой краской воротцам
дома номер 3 по Арлингтон-клоуз. Артур Бэдкок пошел вперед, инспектор – за ним.
Хозяин достал ключ, но не успел вставить его в скважину, как дверь открылась
изнутри. Открывшая ее женщина, чуть смутившись, отступила назад. Артур Бэдкок
даже вздрогнул.
– Мэри, – проговорил он.
– Я как раз готовила вам чай, Артур. Решила, что после
дознания чашка чаю вам не повредит.
– Большущее вам спасибо, – поблагодарил Артур
Бэдкок. Он замялся. – Познакомьтесь. Инспектор Корниш. Миссис Бейн. Моя
соседка.
– Понятно, – сказал инспектор Корниш.
– Я налью еще одну чашку, – сказала миссис Бейн.
Она исчезла, и Артур Бэдкок, слегка мучимый сомнениями,
провел инспектора в комнату направо от холла, оказавшуюся гостиной с яркой
кретоновой обивкой.
– Очень добрая женщина, – сказал Артур
Бэдкок. – Бывают же добрые люди.
– Вы ее знаете давно?
– О нет. Познакомились, как сюда переехали.
– Вы здесь живете два года или даже три?
– Около трех, – уточнил Артур. – А миссис
Бейн переселилась сюда с полгода назад. У нее сын работает поблизости, вот
после смерти мужа она и перебралась сюда, а сын живет отдельно, но питается у
нее.
В эту минуту из кухни с подносом появилась миссис Бейн. Это
была брюнетка лет сорока, на лице отпечаталась какая-то неизбывная тревога. Она
здорово смахивала на цыганку – цвет кожи, карие глаза и темные волосы. Взгляд
был немного странным: чуть настороженным. Она поставила поднос на стол, и
инспектор Корниш пробурчал какой-то ни к чему не обязывающий комплимент.
Профессиональный инстинкт подсказал ему: будь начеку. От него не укрылись
настороженность в ее взгляде, легкий испуг, когда Артур представил его. Он
прекрасно знал, что в присутствии полиции многие робеют, и причины обычно две.
Первая – люди могли, пусть бессознательно, как-то преступить закон, и,
естественно, им становится не по себе – вдруг полиция что-то разнюхала? Но есть
и другая робость, и именно с ней инспектор Корниш встретился сейчас, он в этом
не сомневался. У миссис Бейн встреча с полицией наверняка уже была, и после
этого она к полиции относится опасливо и с подозрением. Надо выяснить об этой
миссис Бейн как можно больше.
Поставив поднос на стол и отказавшись от чая – пора
домой, – она простилась и вышла.
– Похоже, милая женщина, – заметил инспектор
Корниш.
– Да, очень. Очень добрая, очень хорошая соседка, очень
чуткая, – охарактеризовал ее Артур Бэдкок.
– Она и ваша жена были добрыми подругами?
– Нет-нет, этого я бы не сказал. Добрососедские
отношения, вполне уважительные. Но подругами я бы их не назвал.
– Понятно. Итак, мистер Бэдкок, мы хотим, чтобы вы
рассказали нам все, что знаете. Результаты дознания, наверное, вас потрясли?
– Еще как, инспектор. Конечно, я сразу понял, что вы
заподозрили неладное, я почти и сам в это поверил – ведь Хитер всегда была
отменного здоровья. Можно сказать, вообще не знала, что такое заболеть хотя бы
на день. Так что я и сам себе сказал: «Тут что-то неспроста». И все же это
настолько невероятно, понимаете, инспектор? Просто в голове не укладывается.
Как называется эта штука… гиэтилгек… – Он остановился.
– Есть вариант полегче, – сказал инспектор. –
У этого препарата есть свое коммерческое название – «Калмо». Вам он никогда не
попадался?
Артур Бэдкок, ошарашенный, покачал головой.
– Им больше пользуются в Америке, чем здесь, –
объяснил инспектор. – Там, насколько я знаю, он довольно популярен и
вполне доступен.
– А от чего он?
– Этот препарат, насколько мне известно, снимает
волнение, успокаивает, умиротворяет, – рассказал Корниш. – Его
прописывают тем, кто находится в состоянии стресса; страдает от перенапряжения,
депрессии, меланхолии, сонливости и прочих подобных явлений. Нормальная доза
неопасна, но принимать этот препарат в больших количествах не рекомендуется.
Судя по тому, что обнаружено в организме вашей жены, обычная доза превышена в
шесть раз.
