– Гости, конечно, поднимались по лестнице? –
спросил он.
– Да. Маленькими группками. Одна, другая, сплошного
потока не было. Кого-то наверх препровождал я сам, кого-то Элла Зелински,
личный секретарь мистера Радда. Мы хотели, чтобы все было мило и неофициально.
– А вы сами были здесь, когда поднялась миссис Бэдкок?
– Неловко признаться, главный инспектор, но этого я не
помню. У меня был список имен, я выходил во двор и препровождал нужных гостей в
дом. Там я их представлял, обслуживал напитками, потом выходил за следующей
партией. В то время я не знал миссис Бэдкок в лицо, а в моем списке ее точно не
было.
– Как насчет миссис Бэнтри?
– А-а, она бывшая владелица этого дома, да? Она была в
моем списке, и, кажется, миссис Бэдкок и ее муж пришли с миссис Бэнтри примерно
в одно время. – Он смолк, задумался. – Тогда же появился и мэр. На
нем была цепь, а у его жены мне запомнились желтые волосы и небесно-синее
платье с оборками. Их я помню. Но напитками я их не обслуживал – надо было идти
за новой партией.
– Кто же угощал напитками их?
– Точно не скажу. Нас на обслуге было трое или четверо.
Я знаю, что я пошел вниз, а мэр как раз поднимался мне навстречу.
– А кто еще был на лестнице, когда вы спускались, не
вспомните?
– Джим Гэлбрайт, из газетной братии, еще человека
три-четыре, я их не знаю. Двое фотографов, один местный, фамилию не помню, и
богемная девица из Лондона, она специализируется на неожиданных ракурсах. Ее
фотоаппарат был нацелен в то место, где мисс Грегг встречала гостей. Сейчас,
минуточку… кажется, в это время появился Ардуик Фенн.
– Кто такой Ардуик Фенн?
Этот вопрос Хейли Престона прямо-таки поразил.
– Но это же знаменитость, главный инспектор. Большая
знаменитость – и на телевидении, и в кино. Мы даже не знали, что он в Англии.
– То есть его приход оказался сюрпризом?
– Еще каким! – подтвердил Престон. – С его
стороны это было очень мило, эдакая приятная неожиданность.
– А он что, старый друг мисс Грегг и мистера Радда?
– Когда-то он был близким другом Марины, во времена ее
второго брака. А насколько они друзья с Джейсоном, я не знаю.
– Так или иначе, его приход оказался приятным
сюрпризом?
– Ну конечно. Мы все были в восторге.
Крэддок кивнул и сменил тему разговора. Он дотошно выпытывал
все подробности, связанные с напитками: из чего их делали, как подавали, кто
подавал, кто из слуг работает в доме постоянно, а кого наняли специально на
этот день. В результате напрашивался ответ, на который уже намекал инспектор
Корниш: отравить Хитер Бэдкок мог любой из тридцати человек, но любого из
тридцати могли за этим неблаговидным занятием застукать! Уж больно рискованно!
– Спасибо, – сказал он наконец. – А теперь,
если можно, я бы хотел поговорить с мисс Мариной Грегг.
Хейли Престон покачал головой:
– Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль, но об
этом не может быть и речи.
Брови Крэддока поползли вверх.
– Это почему же?
– Она лежит в лежку. Полнейший упадок сил. Здесь сейчас
ее врач. Он выписал ей бумагу, которая подтверждает ее нездоровье. Сейчас я вам
ее покажу.
Крэддок взял бумагу и прочитал ее.
– Понятно, – сказал он. – А Марина Грегг
всегда держит при себе врача?
– Актеры и актрисы, это ведь такой народ – каждый как
натянутая струна. Всю жизнь – под высоким напряжением. Считается, что у
знаменитостей должен быть свой врач, который хорошо знает их организм,
особенности нервной системы. У Мориса Гилкриста очень солидная репутация. Он
уже много лет следит за состоянием здоровья мисс Грегг. Возможно, вы читали,
что последние годы она часто болела. Ее даже в больницу укладывали, и надолго.
Она только с год как пришла в норму.
– Понятно.
Увидев, что Крэддок решил больше не настаивать, Хейли
Престон вздохнул с облегчением.
– Вы, наверное, хотите поговорить с мистером
Раддом? – предположил он. – Мистер Радд… – он взглянул на
часы, – вернется со студии минут через десять, если вас это устроит.
– Лучше не придумаешь, – сказал Крэддок. – А
пока… Доктор Гилкрист сейчас здесь, прямо в доме?
– Да.
– Тогда я поговорил бы с ним.
– Пожалуйста. Сейчас я его приведу.
Молодой человек поспешно удалился. Дермот Крэддок остался у
лестницы. Конечно, застывший взгляд, который живописала миссис Бэнтри, мог быть
всего лишь игрой ее воображения. Она ведь из тех, кто торопится с выводами.
Хотя… вывод, к которому она пришла, представлялся вполне логичным. Леди из Шалотта,
которую настигла ее судьба, – это скорее всего перебор, но, возможно,
Марина Грегг увидела нечто вызвавшее у нее досаду или раздражение. Нечто такое,
из-за чего она даже позабыла про гостью, с которой говорила. А что, если по
ступеням поднимался нежданный гость – гость весьма нежеланный?
Он обернулся на звук шагов. Вернулся Хейли Престон, с собой
он привел доктора Мориса Гилкриста. Дермот Крэддок представлял себе этого
человека совершенно иначе. Доктор не был сюсюкающе-обходительным, во внешности
его не было ничего театрального. Казалось, это человек грубоватый, добродушный
и не склонный ко всяким вывертам. На нем был твидовый костюм, для англичанина
слегка вычурный. Голову украшала копна русых волос, темные глаза
наблюдательного человека взирали на мир с живостью.
– Доктор Гилкрист? Я главный инспектор Дермот Крэддок.
Можно с вами пару слов наедине?
Доктор кивнул. Свернув в коридор, он прошел его почти до
конца, толкнул какую-то дверь и пригласил Крэддока войти.
– Здесь нам никто не помешает.
Это, вне сомнения, была собственная комната доктора, очень
удобная и хорошо обставленная. Доктор Гилкрист указал гостю на стул и уселся
сам.
– Насколько я понял, – начал Крэддок, – мисс
Марина Грегг сейчас не в состоянии отвечать на вопросы, таково ваше профессиональное
мнение. Но, собственно говоря, доктор, что с ней?
Гилкрист чуть пожал плечами.
– Нервы, – ответил он. – Если вы начнете
сейчас задавать ей вопросы, через десять минут она будет на грани истерики. Я
не могу этого позволить. Можете прислать сюда врача из полиции, я с
удовольствием изложу ему свою точку зрения. И на дознании она не могла быть по
этой же причине.
– И долго она пробудет в таком состоянии?
