Хотя на Харли-стрит было несколько сотен модных врачей
всевозможных специальностей, Ласкомб знал, кого она имеет в виду.
– Он вам помогает? – спросил он.
– Мне кажется, он мне помог, – ответила леди
Селина не слишком уверенно. – Необыкновенный тип. Схватил меня за шею,
когда я этого не ожидала, и свернул, как цыпленку. – Она осторожно
повернула голову сначала вправо, потом влево.
– Больно было?
– Наверное, должно быть больно, но я не успела
почувствовать. – Она продолжала медленно покачивать головой. – Сейчас
такое ощущение, что все в порядке. Могу посмотреть через правое плечо впервые
за много лет. – Она продемонстрировала это и вдруг воскликнула: – О, мне
кажется, там старушка Джейн Марпл! Я-то думала, она умерла много лет назад. Ей,
наверное, уже лет сто.
Полковник Ласкомб взглянул в сторону воскресшей Джейн Марпл,
но без особого интереса: в «Бертраме» то и дело появлялись, как он называл про
себя их, пушистые старые кошки.
Леди Селина продолжала:
– Единственное место в Лондоне, где еще можно получить
настоящие оладьи. Вы знаете, когда я поехала в прошлом году в Америку, там у
них в меню завтрака значились оладьи. Ничего общего с настоящими. Что-то вроде
кексов с изюмом. К чему называть их оладьями?
Она отправила в рот последний намасленный кусочек и
рассеянно оглянулась. Генри материализовался мгновенно. Ни поспешности, ни
суеты. Возник словно ниоткуда.
– Могу ли я вам предложить чего-нибудь еще, миледи?
Пирожное?
– Пирожное?
Леди Селина подумала, сомневаясь.
– У нас сегодня превосходный кекс с тмином, миледи.
Настоятельно рекомендую.
– Кекс с тмином? Сто лет не пробовала кекс с тмином.
Настоящий кекс с тмином?
– О да, миледи. Наш повар готовит его по старинному
рецепту. Уверен, вам понравится.
Генри бросил взгляд на одного из своих подчиненных, и
молодой человек тут же исчез, спеша выполнить заказ.
– Вы, наверное, были в Ньюбери, Дерек?
– Да. Чертовски холодно. И я не стал ждать последних
двух заездов. Неудачный день. И эта кобылка у Гарри вообще никудышная.
– Вот не думала, что это так. А как насчет Свангильды?
– Пришла четвертой. – Ласкомб встал. – Пойду
выясню насчет номера.
Он направился через вестибюль к стойке администратора. По
пути он приглядывался к столикам и сидящим за ними постояльцам гостиницы.
Поразительное множество людей поглощало здесь чай. Совсем как раньше. Чаепитие
как трапеза после войны как-то вышло из моды. Но только не в «Бертраме». И кто
они, все эти люди? Два каноника и декан Чизлхемптона. Да, и вот еще в углу пара
ног, облаченных в гетры, – не иначе как епископ! Простых викариев здесь
встретишь не часто. Чтобы позволить себе остановиться в «Бертраме», нужно быть
по крайней мере каноником, подумалось ему. А рядовые служители культа вряд ли
могут себе такое позволить, бедняги. И уж раз зашла об этом речь, он удивился,
как люди вроде Селины Хейзи могут останавливаться в подобном отеле. У нее
найдется разве два пенса в год на милостыню. А тут еще старая леди Берри и
миссис Посселсвейт из Сомерсета. И Сибилла Керр – все они бедны как церковные
мыши.
Все еще размышляя об этом, он подошел к стойке и был радушно
принят мисс Горриндж, портье. Мисс Горриндж была старым другом. Она знала всех
клиентов и никогда не забывала ни одного лица. Одета она была старомодно, но
выглядела вполне респектабельно. Завитые желтоватые волосы наводили на мысль о
старинных щипцах для завивки. Черное шелковое платье, высокая грудь, на которой
покоились огромный золотой медальон и брошь с камеей.
– Номер 14, – сказала мисс Горриндж. – Мне
кажется, что в прошлый раз у вас был 14-й номер, полковник Ласкомб и он вам
понравился. Там тихо.
– Как это вам удается все запомнить? Не могу себе даже
представить, мисс Горриндж.
– Мы хотим, чтобы нашим старым друзьям было удобно.
– Пребывание здесь навевает далекие воспоминания.
Кажется, ничто не изменилось.
Он замолчал, увидев, что из рабочего кабинета, своего
святилища, вышел его приветствовать мистер Хамфрис.
Непосвященные часто принимали мистера Хамфриса за самого мистера
Бертрама. Кто на самом деле этот мистер Бертрам и был ли на свете таковой
вообще, терялось во мраке времен. Отель существовал примерно с 1840 года, но
никто не занимался изучением его истории. Просто он существовал как данность.
Когда к мистеру Хамфрису обращались как к мистеру Бертраму, он никогда не
поправлял собеседника. Если они хотят, чтобы он был Бертрамом, он им будет.
Полковнику Ласкомбу было известно его настоящее имя, хотя он и не знал,
является ли тот управляющим или владельцем. Он предполагал, что верно
последнее.
Мистеру Хамфрису было лет пятьдесят. Он обладал
превосходными манерами и внешностью министра. Он мог быть одновременно всем для
всех. Он мог говорить, как заядлый любитель, о скачках, крикете, внешней
политике, автомобильных гонках, рассказывать анекдоты о королевской фамилии,
был в курсе всех театральных и эстрадных новинок, мог посоветовать американцам,
что стоит посмотреть во время их краткого визита в Англию. Он располагал
исчерпывающей информацией о том, где стоит поужинать людям с самым различным
доходом и самыми разнообразными вкусами. При всем том он держался с необычайным
достоинством. Он не бежал на каждый зов. Мисс Горриндж обладала той же
информацией и могла вполне толково ее изложить. Время от времени мистер Хамфрис
появлялся на горизонте, подобно солнцу, и ублажал кого-нибудь своим личным
вниманием. На этот раз честь выпала полковнику Ласкомбу. Оба обменялись
несколькими избитыми фразами насчет скачек, но полковник был поглощен
собственной проблемой. А перед ним стоял человек, способный дать ему ответ.
– Скажите мне, Хамфрис, как все эти милые старушки
могут приезжать сюда и останавливаться у вас?
– А-а-а, вас это заинтриговало? – Мистера Хамфриса
позабавил вопрос. – Да ответ крайне прост – им это было бы не по карману,
если бы… – Он помедлил.
– Если бы вы не делали для них особых скидок? Дело в
этом?
– Более или менее. Они обычно не знают, что цены для
них особые, а если и понимают это, то им кажется, что мы делаем им скидки как
старым клиентам.
– Но это не совсем так?
– Видите ли, полковник, я управляю этим отелем и не
могу позволить себе роскошь терять деньги.
– Но каким образом вам удается возместить потери?
– Это вопрос атмосферы… Иностранцы, приезжающие к нам в
страну, особенно американцы, ибо именно у них есть деньги, имеют собственные
представления о том, что такое Англия. Я не говорю, как вы понимаете, о тех
финансовых воротилах, которые постоянно пересекают океан. Они, как правило,
останавливаются в «Савое» или «Дорчестере». Им нужна современная обстановка,
американская еда и все прочее, что дает им возможность чувствовать себя как
дома. Но есть еще масса людей, которые выезжают за границу изредка и которые
ожидают, что эта страна… ну, не стану заходить так далеко, во времена Диккенса,
но они прочли «Крэнфорд» и Генри Джеймса и нисколько не хотят, чтобы наша
страна оказалась такой же, как их собственная! Поэтому, возвратившись домой,
они рассказывают: «В Лондоне есть прелестное место, отель „Бертрам“. Там ты
словно возвращаешься на сотню лет назад. Настоящая старая Англия. А какие люди
там живут! Нигде больше таких не встретишь. Восхитительные старые герцогини. За
столом подают старые английские блюда, замечательный пудинг из говядины,
приготовленный по старому рецепту! Вы никогда ничего подобного не пробовали. Великолепная
говяжья вырезка или седло барашка, английский чай на старинный лад,
превосходный английский завтрак. И все остальное тоже чудесно. Удобно и тепло.
В каминах горят толстые поленья».
