В девять часов она испекла себе три блина. Камбалу она
убрала в холодильник. «Интересно, в какую передрягу этот человек попал на этот
раз», – сказала она сама себе. Она по опыту знала, что он может оказаться
где угодно. Была небольшая надежда, что, обнаружив ошибку, он еще успеет ей
телеграфировать или телефонировать до того, как она отправится спать. «Посижу
до одиннадцати, не дольше», – решила миссис Макри. Обычно она ложилась в
половине одиннадцатого. Дотянуть до одиннадцати она сочла своим долгом, но если
и в одиннадцать она ничего не узнает, никаких известий от него не получит, она
запрет дом и отправится в постель.
Нельзя сказать, чтобы она была очень обеспокоена. Такое
случалось и раньше. Ничего нельзя поделать – только ждать известий. Возможности
многочисленны: каноник мог перепутать поезда и не обнаружить ошибку, пока не
окажется в Лэндс-Энде или Джон-О’Гроутсе, или он мог все еще находиться в
Лондоне и, перепутав дату, быть уверенным, что возвращаться нужно завтра. Он
мог встретить на этой своей международной конференции друзей, которые уговорили
его остаться на уик-энд. Он бы и сообщил ей, да совершенно позабыл об этом.
Итак, как уже было сказано, она не волновалась. Через два дня к ним должен был
приехать старый друг каноника, архидиакон Симмонс. Такие вещи каноник всегда
помнил, так что завтра непременно прибудет либо он сам, либо телеграмма от
него. Крайний срок, когда он приедет, – это послезавтра. Или пришлет
письмо.
Но послезавтрашнее утро не принесло ни строчки от каноника.
И тут впервые миссис Макри стало не по себе. С девяти утра до часа пополудни
она с сомнением смотрела на телефон. У миссис Макри был свой твердый взгляд на
телефон: она им пользовалась и признавала его удобство, но не любила. Некоторые
хозяйственные заказы ей приходилось делать по телефону, но она все равно
предпочитала покупать сама, так как исходила из твердого убеждения: если не
видишь, что тебе дают, то продавец всегда тебя надует. Тем не менее телефоны, несомненно,
удобны в быту. Иногда, хоть и редко, она звонила своим друзьям и родным,
живущим поблизости. А необходимость сделать звонок на дальнее расстояние,
например в Лондон, повергала ее в смятение. Совершенно бессмысленная трата
денег. И все же она начала обдумывать эту проблему.
Наконец, когда прошел еще один день без каких бы то ни было
известий от каноника, она решила действовать. Она знала, где каноник
останавливается в Лондоне. Отель «Бертрам». Добротная старая гостиница. Может
быть, и хорошо бы позвонить туда и навести справки. Они, возможно, знают, где
он. Это ведь не какая-нибудь захудалая гостиница. Она попросит связать ее с
мисс Горриндж. Та всегда все знает и очень заботлива. Конечно, каноник может
еще приехать в 12.30. Тогда он с минуты на минуту будет здесь.
Но минуты шли – и никакого каноника. Миссис Макри набрала в
грудь воздуха, взяла себя в руки и попросила соединить ее с Лондоном. Она
ждала, кусая губы и крепко прижав трубку к уху.
– Отель «Бертрам» к вашим услугам, – ответили ей.
– Я бы хотела, если можно, поговорить с мисс
Горриндж, – попросила миссис Макри.
– Минуточку. А кто говорит?
– Это домоправительница каноника Пеннифезера. Миссис
Макри.
– Секундочку, пожалуйста.
Наконец раздался спокойный и деловой голос мисс Горриндж:
– Мисс Горриндж у телефона. Вы сказали, что это
домоправительница каноника Пеннифезера?
– Да, точно, это миссис Макри.
– Да, да. Конечно. Чем могу быть вам полезна, миссис
Макри?
– Каноник Пеннифезер все еще живет у вас?
– Как хорошо, что вы позвонили. Мы просто не знали, что
нам делать.
– Что вы имеете в виду? С ним что-нибудь случилось?
– Нет, нет, ничего подобного. Но мы ожидали его
возвращения из Люцерна в пятницу или в субботу.
– Да?
– Но он не появился. Ну, в принципе тут нет ничего
удивительного. Он заказал номер… номер у него заказан до вчерашнего дня. А
вчера он не появился и не известил нас никаким образом. Вещи его все еще здесь,
большая часть его багажа. Что нам делать с его вещами, мы не знаем.
Конечно, – поспешно добавила мисс Горриндж, – нам известно, что
каноник бывает иногда несколько забывчив.
– Он может быть где угодно! – с горечью произнесла
миссис Макри, но тут же взяла себя в руки и поблагодарила: – Спасибо вам, мисс
Горриндж.
– Если бы я чем-то могла помочь… – предложила мисс
Горриндж.
– Очень надеюсь, что он скоро объявится, – сказала
миссис Макри, еще раз поблагодарила мисс Горриндж и повесила трубку.
Она немного посидела у телефона с расстроенным видом. Она не
опасалась за личную безопасность каноника. Если бы он попал в какую-нибудь аварию,
ее бы уже известили об этом. Двух мнений быть не может. Вообще-то каноник не
относился к разряду людей, которые постоянно попадают в переделки. Он относился
к числу тех, которых миссис Макри окрестила про себя «блаженными», а за
блаженными присматривает само Провидение. Они вроде бы и не остерегаются и не
думают об опасности, и все равно им удается выжить в любых передрягах. Нет, она
никак не может представить себе каноника на больничной койке. Где-то он
непременно должен быть. И конечно же, сидит и с беззаботной радостью болтает с
кем-то из друзей. А может, он все еще за границей? Проблема в том, что
архидиакон Симмонс приезжает сегодня вечером и будет непременно рассчитывать на
то, что примет его хозяин дома. Она не может отложить визит архидиакона Симмонса,
потому что не знает, как его найти. Все это необычайно сложно, но, как всякое
затруднение, имеет свою светлую сторону. Этой стороной является сам архидиакон
Симмонс. Уж он-то будет знать, что делать. И она все переложит на его плечи.
Архидиакон Симмонс был полной противоположностью ее хозяину.
Он всегда знал, куда направляется, чем занимается, что и как нужно делать.
Уверенный в своей правоте священнослужитель. Архидиакон Симмонс, по приезде
встреченный объяснениями миссис Макри, явил себя твердой опорой. Он даже не был
встревожен.
– Да вы не волнуйтесь, миссис Макри, – сказал он в
своей обычной доброжелательной манере, садясь к столу и принимаясь за
приготовленную ею трапезу. – Мы выследим нашего рассеянного друга. Вы
когда-нибудь слышали про случай с Честертоном? Писателем Честертоном, знаете
такого? Он отправил жене, когда уехал читать серию лекций, телеграмму: «Я на
станции Крю. А где я должен быть?»
Он рассмеялся. Миссис Макри вежливо улыбнулась. Ей это не
показалось смешным, потому что было очень похоже на то, что мог сделать каноник
Пеннифезер.
– Ах! – воскликнул архидиакон Симмонс
одобрительно. – Ваши замечательные телячьи отбивные! Вы превосходная
кулинарка, миссис Макри. Надеюсь, мой друг способен вас оценить.
