– Да здесь этих попов как горошин в стручке.
– А этот исчез.
– Ах этот! – Швейцар несколько смутился.
– Ты его знал?
– Я бы его не вспомнил, если бы меня о нем не
расспрашивали. Я только и знаю, что посадил его в такси и отправил в клуб
«Атенеум». Видел его в последний раз. Кто-то мне говорил, что он отправился в
Швейцарию, но еще говорят, что он туда так и не добрался. Потерялся, что ли.
– А позже в тот день ты его не видел?
– Позже? Нет, не видел.
– В какое время ты сменяешься?
– В одиннадцать тридцать.
Старший инспектор Дэви кивнул, отказался от такси и
направился в клуб «Атенеум». Мимо него у самой обочины с ревом пронеслась
машина и, заскрипев тормозами, остановилась у отеля «Бертрам». Старший
инспектор Дэви тут же обернулся и отметил номер: FAN-2266. Что-то знакомое было
в этом номере, хотя в тот момент он не смог уловить что.
Он не спеша вернулся назад. Едва он достиг входа, как
водитель машины, который за несколько секунд до этого прошел в дверь, снова
вышел. Они с машиной подходили друг другу. Машина была гоночной – белая,
обтекаемая, блестящая. У молодого человека на красивом лице было то же
выражение нетерпеливой гончей, а на теле его не было ни грамма лишней плоти.
Швейцар придержал дверцу машины, молодой человек вскочил в
нее, бросил швейцару монету и унесся, реванув мощным мотором.
– Вы знаете, кто это? – спросил Майкл Горман у
Папаши.
– Во всяком случае, опасный водитель.
– Ладислав Малиновский. Он выиграл «Гран-при» два года
назад – был чемпионом мира. В прошлом году разбился. Но говорят, он снова в
порядке.
– Не хотите ли вы сказать, что и он живет в «Бертраме»?
Вот уж никогда бы не подумал.
– Он здесь не живет, нет. Просто тут его…
подружка. – Швейцар подмигнул.
Вышел посыльный в полосатом фартуке с новой партией
роскошного американского багажа.
Папаша рассеянно постоял, наблюдая, как багаж укладывают в
наемный «Даймлер», и пытаясь припомнить все, что ему известно о Ладиславе
Малиновском. Сорвиголова, связан, по слухам, с какой-то известной дамой – как
же ее? Не отводя глаз от дорогого гардероба на колесиках, он уже собирался уйти,
как вдруг изменил намерение и снова вошел в отель.
Он направился к стойке и попросил у мисс Горриндж журнал
регистрации. Мисс Горриндж была занята отъезжающими американцами и подтолкнула
журнал к нему по стойке. Он перелистал страницы. Леди Селина Хейзи, мистер и
миссис Хеннесси Кинг, сэр Джон Вудсток, леди Седжвик, мистер и миссис Элмер
Кэбот, мистер и миссис Вулмер Пикингтон, графиня Бовиль, мисс Джейн Марпл,
полковник Ласкомб, миссис Карпентер, достопочтенная Эльвира Блейк, каноник
Пеннифезер, миссис Холдинг, мисс Холдинг, мисс Одри Холдинг, мистер и миссис
Райсвил, герцог Барнстейбл.
Поперечный срез прослойки людей, что останавливаются в
«Бертраме». В этом есть, подумал Папаша, какая-то закономерность…
Когда он закрывал журнал, ему попалась на глаза на одной из
предыдущих страниц одна фамилия. Сэр Уильям Ладгроув.
Судья Ладгроув, которого узнал офицер полиции на месте
ограбления банка. Судья Ладгроув и каноник Пеннифезер – оба постояльцы отеля
«Бертрам»…
– Надеюсь, вам понравился чай, сэр?
Рядом с ним стоял Генри. Он говорил почтительно, с легким
оттенком тревоги гостеприимного хозяина в голосе.
– Уже много лет не пил такого превосходного чая, –
ответил старший инспектор Дэви.
Он вспомнил, что еще не расплатился. Попытался сделать это,
но Генри протестующе поднял руку:
– О нет, сэр. Я понял, что вас угощает гостиница. Это
распоряжение мистера Хамфриса.
Генри отошел. Папаша стоял, раздумывая, не следует ли ему
дать Генри на чай. Было неприятно осознавать, что Генри лучше его знает ответ
на этот вопрос светского этикета.
Шагая по улице, он вдруг резко остановился. Вытащил записную
книжку и записал фамилию и адрес – не стоило терять времени. Он вошел в
телефонную будку. Придется ему встрять в это дело. Чего бы ему это ни стоило,
он будет действовать так, как подсказывает интуиция.
Глава 16
Что беспокоило каноника Пеннифезера – так это гардероб. Он
стал беспокоить его еще до полного пробуждения. Потом он забыл о нем и опять
погрузился в сон. Но когда глаза его снова открылись, гардероб опять оказался
не на месте. Каноник лежал на левом боку лицом к окну, и гардероб должен был
стоять между ним и окном у левой стены. Но нет. Он стоит у правой. И это
тревожно. Настолько, что каноник ощущает усталость. Он и так чувствует сильную
головную боль, да еще этот гардероб не на своем месте. И тут глаза его снова
закрылись.
Когда он снова проснулся, в комнате было светлее. Но это был
еще не дневной свет, а лишь слабый проблеск занимающегося дня. «Боже
мой, – сказал сам себе каноник Пеннифезер, внезапно решив проблему
гардероба. – Как же я глуп! Ведь я не дома».
Он осторожно пошевелился. Нет, это не его постель. Он не
дома. Он находится – где же это он? Ах да, конечно. Он ведь отправился в
Лондон, так? И он в отеле «Бертрам». Нет, он не в отеле «Бертрам», потому что
там его кровать была против окна.
– Господи, да где же это я? – спросил вслух
каноник Пеннифезер.
Потом он вспомнил, что направлялся в Люцерн. «Ну да, –
сказал он себе, – я в Люцерне». Он стал думать о докладе, который ему
предстоит прочитать. Но думал он о нем недолго. Обдумывание доклада вызвало
новый приступ головной боли, и он опять погрузился в сон.
Когда он еще раз проснулся, голова оказалась свежее. В
комнате было гораздо больше света. Он не дома, он не в отеле «Бертрам», он
совершенно уверен, что находится не в Люцерне. И это совершенно не похоже на
гостиничный номер. Он стал рассматривать комнату с пристрастием. Комната
совершенно незнакомая, скудно обставленная. В ней есть буфет, который он сначала
принял за гардероб, и окно с цветными занавесками, через которое проникает
свет. А еще стол, стул и комод – вот и вся обстановка.
– Господи боже мой! – пробормотал каноник
Пеннифезер. – До чего же все это странно. Где же я?
Он вознамерился было встать, чтобы все обследовать, но, как
только он сел, головная боль возобновилась, и ему пришлось прилечь.
– Наверное, я заболел, – решил каноник
Пеннифезер. – Да, я был, без сомнения, болен. – Он задумался на
минуту-другую, затем продолжал все так же негромко бормотать: – По-видимому, я
и до сих пор нездоров. Возможно, это грипп? Говорят, что грипп внезапно валит с
ног. Возможно, грипп начался во время ужина в «Атенеуме». Да, так оно и
есть. – Так он вспомнил, что ужинал в «Атенеуме».
