– Ей все-таки удалось, она добралась до машины!
Снова визг тормозов – автомобиль обогнул угол на двух
колесах. Потом мощный рев, и великолепное белое чудовище рвануло вдоль улицы.
– Она кого-нибудь убьет, – сказал Папаша. –
Убьет много людей… если только не себя саму.
– Не думаю, – произнесла мисс Марпл.
– Она отличный водитель. Чертовски умелый. Ух ты, чуть
не…
Они слышали, как машина несется, непрерывно сигналя, потом
звук стал отдаляться. До них донеслись крики, вопли, гудки автомашин, скрежет
и, наконец, отчаянный визг тормозов, взрыв выхлопа и…
– Она разбилась, – сказал Папаша.
Он застыл на месте в терпеливом ожидании, которое так
пристало всей его огромной, исполненной достоинства фигуре. Мисс Марпл молча
стояла возле. Потом, как по эстафете, по улице пронесся слух. Человек на
тротуаре напротив взглянул на старшего инспектора Дэви и начал быстро
жестикулировать.
– Конечно, – тяжело выговорил Папаша. –
Погибла! Врезалась на скорости девяносто миль в час в ограду парка. Никаких
других жертв, кроме нескольких легких столкновений. Великолепное вождение. Да,
она мертва. – Он вернулся в комнату. – Ну что ж, она во всем
призналась. Вы это слышали.
– Да, – подтвердила мисс Марпл. – Слышала.
Оба помолчали.
– Но это, конечно, неправда, – очень тихо добавила
мисс Марпл.
Папаша взглянул на нее:
– Так вы ей не поверили?
– А вы?
– Нет, – признался Папаша. – Нет, все было
иначе. Она говорила вполне правдоподобно, но лгала. Она не убивала Майкла
Гормана. Вы, случаем, не знаете, кто убил?
– Конечно, знаю, – сказала мисс Марпл. –
Девица.
– Ах так! И когда вам это пришло в голову?
– У меня все время были подозрения.
– У меня тоже, – сказал Папаша. – Она
выглядела страшно испуганной в тот вечер. И ложь, которую придумала, была
неудачной. Но сначала мне не был ясен мотив.
– Это и меня сперва озадачило, – слегка развела
руками мисс Марпл. – Она обнаружила, что мать ее виновна в двоемужестве,
но разве девушка станет из-за этого убивать? Только не в наше время! Думаю, тут
все дело в деньгах.
– Да, в деньгах, – согласился старший инспектор
Дэви. – Отец оставил ей колоссальное состояние. Когда она обнаружила, что
мать замужем за Майклом Горманом, она сообразила, что брак с Конистоном
недействителен. И подумала, что деньги ей не достанутся, потому что хоть она и
дочь Конистона, но все же незаконная. Здесь она ошиблась. У нас уже был
подобный случай. Все зависит от условий завещания. Конистон совершенно
определенно все оставил ей, назвав ее имя. Она и так все получила бы, но она
этого не знала. А упускать денежки из рук она не собиралась.
– И что это они ей так понадобились?
Старший инспектор произнес с неприязнью:
– Чтобы купить Ладислава Малиновского. Он бы ради денег
женился на ней. А без денег – нет. Она совсем не дура, эта девица. Все
понимает. Но она хотела получить его во что бы то ни стало. Она в него отчаянно
влюблена.
– Я знаю, – кивнула мисс Марпл и пояснила: – Я
видела тогда в парке ее лицо.
– Она понимала, что с деньгами она его получит, а без
денег потеряет, – продолжал Папаша. – И хладнокровно задумала
убийство. Она, конечно, не пряталась на площадке. Там вообще никого не было.
Она просто прижалась к ограде и выстрелила, потом закричала, а когда Майкл
Горман подбежал к ней, выстрелила в него с близкого расстояния. Потом
продолжала кричать. Да, хладнокровная особа. Но бросать тень на Ладислава
Малиновского она не собиралась. Пистолет украла у него, потому что это было
легче всего. Она никак не предполагала, что его могут обвинить в преступлении и
что он вообще будет поблизости в это время. Она считала, что все спишут на счет
какого-нибудь грабителя, который воспользовался туманом. Но, при всем своем
самообладании, она в тот вечер сильно испугалась. После убийства. А мать
боялась за нее.
– Что же вы предпримете теперь?
– Я знаю, что она это сделала. Но у меня нет
доказательств. Может, ей повезет, как везет новичкам в игре. Опытный адвокат сможет
сыграть на чувствительных нотах: такая юная, такое неудачное воспитание… К тому
же она и собой хороша.
– Да, – согласилась мисс Марпл. – Хороша.
Дети Люцифера часто красивы. И, как нам известно, они неувядаемы, как лавровый
куст.
– Но я вам доложу, что даже до этого может не
дойти, – нет никаких доказательств. Возьмите себя, например. Вас вызовут
свидетелем того, что сказала ее мамаша, свидетелем признания матери в
совершении того преступления.
– Понимаю. Она старалась мне это внушить. Она избрала
для себя смерть, заплатив таким образом за свободу дочери. Она мне это
навязывала как предсмертную волю…
Дверь в соседнюю спальню отворилась. Эльвира Блейк вошла. На
ней было простое и строгое синее платье. Светлые волосы прямыми прядями
обрамляли лицо. Она была похожа на ангела с картины итальянского примитивиста.
Она сказала:
– Я слышала шум машины, какой-то грохот и крики… Что
случилось?
– Мне жаль, мисс Блейк, но я должен вам
сообщить, – произнес старший инспектор Дэви официальным тоном, – что
ваша мать погибла.
Эльвира легонько охнула.
– О нет! – выдохнула она, и в ее голосе послышался
слабый, неуверенный протест.
– Прежде чем сбежать, – продолжал старший
инспектор Дэви, – а она и в самом деле сбежала, она призналась в убийстве
Майкла Гормана.
– То есть… она сказала… что это она…
– Да, – кивнул Папаша. – Именно это она и
сказала. Вы имеете что-нибудь добавить?
Эльвира посмотрела на него долгим взглядом. Потом едва
заметно мотнула головой.
– Нет, – ответила она. – Мне нечего добавить.
Повернулась и вышла из комнаты.
– Ну? – спросила мисс Марпл. – Вы так и
дадите ей уйти?
– Нет, – рявкнул он. – Нет, ей-богу, не дам!
Мисс Марпл медленно и серьезно покачала головой.
– Да смилуется господь над ее душой, – сказала
она.
