Книга Лжедмитрий Второй, настоящий, страница 17. Автор книги Эдуард Успенский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лжедмитрий Второй, настоящий»

Cтраница 17

Наконец напряжение достигло предела. На Красное крыльцо вышел великий дьяк Василий Щелкалов:

– Братие! Царица наша, надежда последняя, в монастырь заключилася. Такова воля Божия!

Он перекрестился, поклонился народу и продолжил:

– Многие бояре достославные думали и надумали объединясь Москвой и страной править. Меня послали спросить у вас добра. И если вы согласны, православные, надо сейчас присягнуть Думе боярской. Самое верное правление будет. Верно, братие?

Народ зашумел недовольно:

– Знаем мы эту Думу! Пауки в банке дружнее живут!

– Не знаем ни князей, ни бояр! Знаем только царицу.

– Бориса Федоровича знаем!

Народ шумел, угрожающе сминая дворцовых стрельцов. Стрельцы заволновались:

– А ну, поди! Подай назад!

Люди напирали. Назревала мощная свара. Замелькало оружие. Полетели камни. Чем кончались такие толковища, бояре уже знали. Народ («наш господин»), а заодно и всякий пришлый сброд так и мечтал войти в истерику, чтобы пустить ненавистную боярскую кровь из золотых и красных кафтанов.

– Стой! Стой! Осади! – на всю силу закричал Щелкалов. – Ясно! Ясно все. Пусть царица Ирина Федоровна правит!

В этот день, чтобы не было большой склоки, все князья, бояре и дети боярские присягнули государыне Ирине. И многие бумаги ее именем делались.

* * *

В царских покоях, в кабинете царицы Ирины Годунов диктовал документ дворецкому Григорию Васильевичу Годунову. Рядом находился сын Годунова Федор – просто одетый, изящный, иконоликий и быстро все понимающий юноша. С каждым днем он все больше принимал участия в делах отца.

– Пиши, – говорил Годунов Григорию. – «Воеводам всех пограничных городов, всех гаваней, всех портовых городов пофамильно. Приставам пограничных застав – только общий приказ. Торговым посадским старостам выдержки». Записал?

– Записал, Борис.

– Ниже пиши сам приказ: «Царицей нашей Ириной Федоровной дано распоряжение впредь до особого указания закрыть все границы, никого не впуская и не выпуская через них. Не только на больших дорогах, но и на маленьких поставить стражу. Чтобы ни чужеземец, ни государев человек, ни беглый люд – никто не вышел и не вынес никаких вестей из государства нашего в Литву, и к немцам, и к другим каким государям». Записал?

– Записал вчерне.

– Пиши дальше: «В Москве, в Смоленске, во Пскове и во всех пограничных городах купцов польско-литовских, немецких и других каких задержать с товарами и слугами. Выдавать им хлеб и корм лошадям из казны, дабы не озлобились. Задержать всех гонцов и послов изо всех стран». Есть?

– Есть.

– «По Украине обновить укрепления. Смоленск подготовить к военным действиям. Укрепить стены, завести снаряжение и выставить на стены пушки. Во все приграничные города разослать московских воевод с правом управлять царским именем».

– Не много ли будет?

– Ты пиши.

– Записал, Борис.

– Теперь передай в Разрядный приказ, пусть размножат, подпишут у дьяков и куда надо рассылают.

– Скажи, отец, а кого в Смоленск послать думаешь?

– Никого бы не надо, там воевода прекрасный Курнаков. Ему бы просто не мешать. Он сам все как надо сделает. А все же пошлем Трубецкого на пару с Голицыным.

– Зачем? – удивился дворецкий Годунов.

– Эти два гуся опять друг в друга вцепятся: кто главней, кто под кем служить не может. И многих в свою распрю втянут. Нам сейчас это всего нужней.

– Нам же скажут, что мы их нарочно стравливаем, – вмешался Федор.

– И пусть скажут. А мы ответим: «Так они ж помирены давно Федором Мстиславским вместе со Щелкаловыми. Али плохо мирили их?»

* * *

«Государственное повеление всем государевым людям, воеводам, городским приставам, дьякам и подьячим. Всем, кто пограничную и припортовую службу несет.

Царицей нашей Ириной Федоровной дано распоряжение впредь до особого указания закрыть все границы, никого не впуская и не выпуская через них. Не только на больших дорогах, но и на маленьких тропах поставить стражу. Чтобы никто не вывез никаких вестей из Московского государства в Литву и к немцам.

В Москве, в Смоленске, во Пскове и во всех пограничных городах купцов польско-литовских и немецких задержать с товарами и слугами. Выдавать им хлеб и сено из казны, дабы не озлобились.

Задержать всех гонцов и гостей изо всех стран.

В случае невыполнения, государева кара суровая».

* * *

Архангельск.

В большом припортовом трактире с видом на порт за столом сидели трое: некрасивый изящный мальчик и двое крепких, хорошо одетых мужчин.

Крепость их была разная. Один был здоров от природы, весь квадратный, он был из тех, кто кулаком дверь прошибает. Другой был крепок такой крепостью, какая бывает от постоянных тренировок и верховой езды.

В такой же пропорции была разной и их одежда. У одного она была крепкая, простая и добротная, но какая-то вся кондовая. У другого тоже простая, но ладная и даже несколько щегольская.

Рядом, почти вплотную, за отдельным столиком сидел цыганистого вида чернобородый ловкий мужик.

– Здесь, мой дорогой Уар, – сказал первый мужчина мальчику, – мы распрощаемся с Жуком и Юрием Власьичем и двинемся дальше вдвоем.

– Рано со мной прощаешься, барин, – сказал из-за своего стола Жук. – Я с вами поеду.

– Как так? – удивился Симеон. – У нас бумаги только на двоих выправлены.

– Не твоя печаль, доктор, – ответил Жук. – Мне эти бумаги не очень-то нужны. На корабле встретимся.

Они закончили есть, расплатились и вышли в порт.

Мальчик жадными глазами смотрел вокруг на корабли, лодки, штабеля бочек, ящиков, горы перевязанных пачек пеньки и другую припортовую обыденность.

Рядом, прямо перед ними, шла погрузка корабля из Любека.

– Видишь, – сказал Симеон. – Этот корабль под знаком Ганзейского союза.

– Что это за союз?

– Союз портовых городов: Бремен, Гамбург, Росток, Любек и еще восемь городов. У них свои, внегосударственные отношения. Одинаковые условия торговли – пошлины, взаиморасчеты.

В это время два матроса в серо-синих матросках и круглых шапочках закатывали на судно бочки с чем-то тяжелым. Видно было, как скрипят и прогибаются сходни.

Учитель объяснял дальше. Юрий Копнин иногда вставлял свои комментарии.

– Сюда к нам… к вам в Архангельск везут полотна, сукна, сафьян, шелк, жемчуг, пряности, медь, олово, свинец, вино, бумагу.

– Селитру, порох, серу, – добавил Копнин, – клинки, пищали, пистолеты.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация