Подходя к дому, мисс Марпл заметила возле калитки двух
женщин. Одна из них, миссис Глинн, направилась к ней.
– О, вот и вы! – сказала она. – А мы не могли
понять, куда вы исчезли. Я подумала, что, наверное, решили прогуляться, и
надеялась, что не слишком устанете. Я с удовольствием сопровождала бы вас и
показала бы местные достопримечательности, если бы знала, что вы собираетесь на
прогулку. Правда, достопримечательностей здесь не так много.
– Я просто побродила по округе, – сказала мисс
Марпл. – Зашла на кладбище и в церковь. Меня всегда привлекали церкви и
кладбища. Порой встречаешь весьма занятные эпитафии. Полагаю, здешнюю церковь реставрировали
в викторианскую эпоху?
– Да, и, на мой взгляд, сделали безобразные скамьи. Из
хорошего дерева, прочные, но без намека на художественный вкус.
– Надеюсь, при этом не уничтожили ничего интересного?
– Нет, это не слишком старая церковь, так что в ней не было
ничего примечательного.
– Вы правы, – согласилась мисс Марпл, – я не
заметила там никаких признаков старины.
– Вы и в самом деле интересуетесь церковной архитектурой?
– Специально я не изучала этого, но церковь – средоточие
жизни в моей родной Сент-Мэри-Мид. То есть так было прежде, в дни моей
молодости. Сейчас, конечно, все изменилось. А вы выросли в здешних местах?
– Мы жили неподалеку, милях в тридцати отсюда, в
Литтл-Хердсли. Мой отец был отставным артиллерийским майором. Мы время от времени
приезжали сюда погостить к моему дяде... вернее, к двоюродному дедушке, который
жил здесь до него. Но я редко бывала здесь в последние годы. Мои сестры
перебрались сюда после смерти дядюшки, но в ту пору я жила за границей с мужем.
Он умер пять лет назад.
– Понимаю.
– Сестры просили меня присоединиться к ним, и, полагаю, это
был лучший выход. Мы с мужем несколько лет прожили в Индии. Там он и умер. В
нынешние времена трудно понять, где, если можно так выразиться, стоит «пустить
корни».
– Вполне согласна с вами. И вы почувствовали, что ваши корни
здесь, поскольку ваша семья давно обосновалась в этих местах.
– Это почувствовал бы каждый на моем месте. Ведь я всегда
поддерживала связь с сестрами, гостила у них. Но действительность не
соответствует нашим ожиданиям. Я купила небольшой домик возле Лондона,
«Хэмптон-Корт», где теперь провожу значительную часть времени, занимаясь
благотворительной деятельностью в Лондоне.
– Стало быть, живете, так сказать, полной жизнью. Весьма
разумно с вашей стороны.
– Недавно я поняла, что должна уделять сестрам больше
внимания, ибо тревожусь за них.
– Это связано с их здоровьем? – предположила мисс
Марпл. – Да, сейчас не многие имеют возможность нанять человека для
присмотра за близкими, которые становятся все дряхлее и немощнее. С возрастом
дают знать о себе ревматизм и артриты. Поэтому страшно, что близкий человек
упадет в ванной или на лестнице.
– Клотильда всегда была очень сильной. Крепкая и выносливая,
сказала бы я. Меня беспокоит Антея: она стала рассеянной, очень рассеянной.
Иногда уходит из дому, и где бродит, никто не знает.
– Да, тревога очень угнетает, а ведь у всех есть для нее
множество причин.
– Сомневаюсь, что Антея чем-то встревожена.
– Возможно, налогами, финансовыми проблемами? –
предположила мисс Марпл.
– О нет, не этим. Она очень озабочена садом, ибо помнит,
каким он был раньше, и мечтает раздобыть деньги и вернуть ему прежний вид.
Клотильда однажды прямо сказала ей, что теперь никто не может себе это
позволить. Однако Антея постоянно говорит о теплицах, персиках, винограде и
прочем.
– И гелиотроп, увивающий стены, – вспомнила мисс Марпл.
– Удивительно, что вы заметили это! Да, гелиотропа нам не
забыть. У него такой восхитительный запах. И у этой разновидности прелестное
название «Черри пай»
[3]
. Разве такое забудешь? И виноград.
Мелкий, ранний, но очень сладкий. Ох, не стоит предаваться воспоминаниям о
прошлом.
– И цветочная клумба, – добавила мисс Марпл.
– Да, конечно, Антее хотелось бы восстановить цветочную
клумбу. Но сейчас это невозможно. Хорошо, что хоть раз в две недели приходит
кто-то из местных и подстригает лужайки. Но каждый год приходится искать
кого-то нового. А Антея мечтает, чтобы лужайку засеяли пампасовой травой, вдоль
каменной стены посадили белые гвоздики и смоковницу, которая росла за теплицей.
Она помнит все и слышала разговоры об этом.
– Наверное, вам нелегко с ней.
– Да. Видите ли, убеждать сестру в чем-либо бесполезно.
Клотильда упорно отказывается принять точку зрения Антеи и слышать ничего не
желает об этом.
– Очень трудно найти правильный подход к человеку, –
заметила мисс Марпл. – Подчас не знаешь, что лучше: проявить твердость,
оказать давление или же посочувствовать, выслушать все, а потом постараться
вселить надежду, пусть даже безосновательную. Да, это нелегко.
– Мне значительно легче – ведь я временами уезжаю, а
возвращаясь, делаю вид, будто все скоро устроится и нам удастся что-то сделать.
Представьте себе, недавно я приехала домой и узнала, что Антея тайно от нас
пыталась договориться с одной известной садоводческой фирмой, которая должна
была восстановить наш сад и отремонтировать теплицу. Какая глупость: даже если
бы там посадили виноград, он вырос бы только через два-три года! Клотильда
ничего не знала об этом и пришла в ярость, увидев сметы за эти работы на столе
Антеи. В выражениях она не стеснялась.
– Да, жизнь – штука сложная, – произнесла мисс Марпл
свою обычную фразу. – Думаю, завтра я вас покину. Мне удалось выяснить в
«Золотом вепре», что экскурсия отбывает в девять утра.
– Надеюсь, поездка не слишком утомит вас.
– Полагаю, нет. Кажется, мы отправимся в одно место... как
же оно называется?.. Стерлинг-Сент-Мэри или что-то в этом роде. Поездка не
слишком дальняя. Мы посетим интересную церковь и замок. Днем побываем в
красивом парке, не слишком большом, но разнообразном по флоре. Я так хорошо
отдохнула у вас, что едва ли поездка покажется мне утомительной. Право же, если
бы эти дни я лазала по горам и ущельям, то сейчас чувствовала бы себя
совершенно разбитой.
– Тогда наберитесь сил перед завтрашней экскурсией, – посоветовала
миссис Глинн, когда они подошли к дому. – Мисс Марпл побывала в
церкви, – сообщила она Клотильде.
– Там не на что смотреть, – заметила Клотильда. –
По-моему, витражи викторианской эпохи просто уродливы, хотя средств на них не
жалели. Отчасти виноват в этом дядя – его восхищали эти кричащие красно-синие
тона.
