И тут на его беду в окне появилась вечерняя спортсменка гражданка Четверухина. С криком: «Товарищ Булочкин, куда это вы подевались?» — она просто упала на растерянного Дебиленко.
— Я не Булочкин, — ответил он ей.
— А кто вы такой? — подозрительно спросила она. — И что вы делаете в нашем парковом музее?
— Я здесь экспонат, — ответил Дебиленко. — Вон у меня сколько орденов на груди.
— Интересный экспонат, — сказала гражданка Четверухина. — Экспонат в женском чулке! От кого вы скрываете свое лицо?
— А может, я застенчивый, — говорит кривоватый тип. — Может, я не хочу красоваться перед посетителями. А может, я олицетворяю неизвестного героя. А может, я памятник неизвестному солдату.
Но гражданку Четверухину провести было не так-то просто. Она схватила со стены казацкую пику и закричала во весь голос:
— Руки вверх.
А потом добавила:
— И ноги тоже!
Кривоватый тип без всякого спора рухнул на пол и поднял вверх руки и ноги. На шум с улицы прибежал продавец-сторож Коржиков.
— Ага, попался, дорогой товарищ! — радостно закричал он.
— Тамбовский волк тебе товарищ, — мрачновато ответил Дебиленко.
И тут только Коржиков рассмотрел его. Он снова закричал лозунгами:
— Негритянский преступник похищает боевую славу! Америка шлет к нам своих худших сынов! Сегодня грабят парковые музеи, завтра начнут грабить школы!
— Никакой он не негритянский, — сказала гражданка Четверухина. — Он просто матерый. Надо сдать его в милицию. Для начала надо приковать его к этой вот чугунной пушке.
— Вот и отлично, — согласился сторож. — Мы прикуем его наручниками маршала Рокосовского.
Он взял наручники, в которых когда-то водили знаменитого маршала, и приковал ими Дебиленко к пушке.
— Вы стойте здесь и охраняйте его, — приказала гражданка Четверухина. — А я пойду пока позову милицию, если она не спит.
Она вышла из музея быстрыми спортивными шагами, а сторож Коржиков подумал про себя: «Чего это я буду караулить его здесь, когда я его боюсь. Лучше я буду караулить его на улице. Там хотя бы народ ходит».
Потом он произнес вслух, чтобы нейтрализовать преступника:
— Пойду-ка я покурю на свежем воздухе. Этот тип все равно никуда не денется. С пушечкой он далеко не уйдет. Он просто с места не сдвинется.
«Да? — решил про себя преступник. — Не уйдет? Не сдвинется? А вот еще как и уйдет. Не хотел я брать эту огнестрельную штуку, да сама жизнь заставляет».
Пушка была вовсе не тяжелой. Он легко поднял ее, взвалил на плечо и вместе с пушкой ступил на лестницу. Лестница сразу же сломалась, и Дебиленко с пушкой и со страшным треском упал на мягкий газон.
Как только он упал на мягкий газон, в музей вошло много милиции, сторож Коржиков, гражданка Четверухина и даже сам Колобок.
— Упустили! Упустили! — схватился за волосы Колобок. — Позор на мою седую голову!
И тут за голову схватился сторож Коржиков:
— Пушка пропала.
И все сразу поняли, что с этого момента ситуация чрезвычайно осложнилась. Вместе с пушкой и саблей преступник становился в три раза опасней.
Ночь кривоватый Дебиленко провел в кустах. Было холодно и мокро. Тени жались по углам. Но теней он не боялся. У него в руках была пушка. Когда наступило утро, Дебиленко выбрался из кустов и направился в сторону ближайшей мастерской металлоремонта.
Первым человеком, который шел ему навстречу, была Колбочкина. Она шла на утреннее совещание в НПДД и ничего не знала о ночных событиях.
— Гражданин, гражданин! — строго сказала она. — Почему вы разгуливаете с огнестрельной пушкой по улицам?
— Я не разгуливаю, — нахально сказал Дебиленко. — Я несу ее в ремонт. Это экспонат. Видите, пушка уже совсем износилась.
И святая Колбочкина поверила проходимцу.
На совещании Колобок был сердитым. А Булочкин перебинтованным. Присутствовала и гражданка Четверухина.
— Подведем итоги, — говорил Колобок. — Похвастаться нечем. Кривоватый тип Дебиленко не обнаружен. Ножны сабли товарища Крылатенко на месте, но пропала знаменитая пушка крестьянских волнений имени Степана Разина. Пропавший мальчик Леша даже нигде не проявился.
Он своим любимым тигриным шагом прошелся по комнате.
— Булочкин, доложите о проведенной операционной работе. Чем вы занимались?
— Бегал ради жизни.
— Это мы уже проходили, — сказал Колобок.
— Получил записку: «Принесите в парк на пристань хлеб и яблоки жаркур».
— И что такое жаркур? — спросил Колобок.
— Не знаю точно, но думаю, что это Железный Армейский Курок.
— Жаркур — это жареная курица, — вмешалась лаборантка Колбочкина.
— Потрясающе, — сказала гражданка Четверухина. — Я срочно пойду домой готовить жаркур. Это может спасти моего мальчика от военщины. Булочкин, за мной.
— Булочкин, — тихо позвал Колобок. — Когда жаркур будет готов, вы устроите засаду около пристани. Как только военщина придет за жаркуром, схватите ее и доставьте сюда.
— Шеф, а если военщина схватит меня?
— Тогда не сдавайтесь и пускайте вверх ракеты. Вот вам ракетница, которую я незаметно взял из музея боевой славы нашего парка.
— Шеф, а разве можно брать оружие из нашего музея.
— Не только можно, но и нужно, — сказал Колобок. — Наш музей так плохо охраняется, что из него скоро все растащат. Пусть уж лучше оружие попадет в наши руки, чем в руки преступников.
Как только Булочкин и Четверухина вышли из комнаты, в разговор вступила лаборантка Колбочкина:
— Шеф, а пушка крестьянских волнений не пропала. Я сама видела утром, как ее несли в ремонт.
— Кто нес? — впился в нее Колобок. — Особые приметы, рост, вес?
— Я не помню точно, — сказала Колбочкина. — Но может быть, кто-нибудь еще, кроме меня, видел этого типа с пушкой.
— Отличная мысль. Немедленно отыщите мне мороженщика Коржикова, — приказал Колобок. — Он лично приковывал этого типа к пушке наручниками маршала Рокосовского.
Скоро Колбочкина вернулась в НПДД вместе с Коржиковым, и Колобок снова приступил к допросу.
— Мне кажется, вы оба видели одного и того же человека. Только вы, товарищ Коржиков, видели его в музее, прикованного к пушке, а вы, товарищ Колбочкина, видели его на улице с пушкой в руках. Будем составлять словесный портрет. Готовы?
