— Мистер и миссис Рид? А я их знаю! Очаровательная
молодая пара. Значит, миссис Рид и есть та самая девочка! Какое курьезное
совпадение…
— Да-да, она дочь майора от его первой жены, которая
умерла в Индии. Бедный майор… как же его звали? Холлуэй… или что-то в этом
роде… Ну так вот, эта вертихвостка разбила ему жизнь. Как получается, что самым
скверным женщинам всегда удается заполучить самых лучших мужей, — для меня
это остается загадкой.
— А что стало с тем молодым человеком, у которого был с
ней когда-то роман? Вы, по-моему, сказали, что он служил клерком у вашего мужа.
Куда он потом делся?
— Он прекрасно устроился. У него фирма по организации
туристических путешествий. Автобусная компания «Желтый нарцисс». Автобусы
«Желтый нарцисс» мистера Аффлика. Все выкрашены в ярко-желтый цвет! Мы поистине
живем в мире разнузданной вульгарности.
— Вы сказали, Аффлик?
— Да, Джекки Аффлик. Отвратительный карьерист,
решивший, по-видимому, преуспеть любой ценой. Поэтому-то, наверное, его выбор и
пал на Хелен Кеннеди. Она же была сестрой доктора, со всем, что отсюда
вытекало, и он счел, что подобный брак поможет ему подняться по социальной
лестнице.
— Хелен так больше никогда и не появлялась в Диллмуте?
— Ни разу. Тем лучше. Она, я полагаю, окончательно
сбилась с пути. Я очень сочувствовала доктору Кеннеди. Он не был виноват в
случившемся. У второй жены его отца тоже в голове ветер веял, и Хелен, по всей
видимости, пошла в нее. Я всегда думала, что… — Миссис Фейн сделала
паузу. — А вот и Уолтер.
Материнское ухо уловило знакомые звуки, доносящиеся из
прихожей. Дверь открылась, и в комнату вошел Уолтер Фейн.
— Познакомься с мисс Марпл, мой мальчик. И позвони,
чтобы нам подали свежего чаю.
— Не беспокойся, мама, я уже выпил.
— Ну о чем речь, конечно, мы сейчас выпьем свежего. И
принесите лепешек, — добавила она в адрес прислуги, пришедшей забрать
чайник для заварки.
— Слушаюсь, мадам.
На губах Уолтера Фейна появилась мягкая, приятная улыбка.
— Моя матушка, боюсь, слишком балует меня.
Мисс Марпл, внимательно разглядывая его, произнесла в ответ
что-то любезное.
Спокойный, мягкий человек, готовый в любую минуту
извиниться, недостаточно уверенный в себе, довольно бесцветный. Очень
невыразительная личность. Из породы тех верных молодых людей, которых женщины
не удостаивают вниманием, и если вступают с ними в брак, то лишь от
безысходности. Неизменно присутствующий Уолтер. Бедный, избалованный матерью
Уолтер… Маленький Уолтер Фейн, ударивший своего брата кочергой и хотевший убить
его…
У мисс Марпл было много вопросов.
Глава 17
Ричард Эрскин
I
Энстелл-Мэнор выглядел довольно уныло. Это был белый дом,
резко выделявшийся на фоне темных холмов. Через пышно разросшиеся кустарники к
нему вела извилистая аллея.
— И зачем мы сюда приехали? — воскликнул
Джайлз. — Что мы им расскажем?
— Мы же все обдумали, — ответила Гвенда.
— Наше объяснение очень неубедительно. Нам просто
повезло, что двоюродный брат тети кузины мисс Марпл или кто-то такой же степени
родства живет недалеко отсюда… Но светский визит — это одно, а расспрашивать о
бывших любовных интригах — совсем другое.
— К тому же с тех пор прошло столько лет… Не исключено,
что он вообще давно успел ее забыть.
— Конечно. Не исключено и то, что никакого романа у них
не было…
— Джайлз, не ведем ли мы себя как распоследние идиоты?
— Не знаю… Порой мне кажется, что да. Я не понимаю,
зачем мы занимаемся подобными вещами. Какое все это теперь имеет значение?
— Да, это было так давно… Я знаю… Мисс Марпл и доктор Кеннеди
советуют нам не ворошить прошлое. Почему мы их не слушаем, Джайлз? Что
заставляет нас продолжать поиски? Она?
— Она?
— Я говорю о Хелен. Может быть, это она заставляет меня
помнить? Может быть, мои воспоминания о детстве — это единственное, что связывает
ее с жизнью, с реальностью? А что, если душа Хелен избрала меня и тебя, чтобы
все узнали правду?
— Ты это говоришь потому, что она умерла насильственной
смертью?
— Да. Я слышала… во всяком случае, в книгах об этом
пишут, что души ушедших из жизни таким образом… не могут обрести покой…
— Я вижу, у тебя разыгралось воображение, Гвенда.
— Возможно. Как бы то ни было, сейчас еще не поздно
изменить наши планы. Мы просто нанесем визит вежливости, не более того, если
только мы сами этого не захотим…
Джайлз покачал головой.
— Нам надо продолжать начатое. Другого пути у нас нет.
— Ты прав. И все же, знаешь, мне довольно страшно…
II
— Итак, вы ищете себе дом, — сказал майор Эрскин.
Он протянул Гвенде тарелку с сандвичами. Взяв один, она подняла на него глаза.
Ричард Эрскин был невысоким седовласым мужчиной с усталым задумчивым взглядом.
Говорил он низким приятным голосом, несколько растягивая слова. Ничего
выдающегося в нем не было, и тем не менее Гвенде он показался по-настоящему
привлекательным… Говоря объективно, он не был так хорош, как Уолтер Фейн, но
мимо последнего женщины прошли бы, не обратив на него внимания, тогда как
Эрскин их наверняка бы заинтересовал. По сравнению с маловыразительным Фейном
Эрскин обладал ярко выраженной индивидуальностью. Он вел обычный разговор об
обычных вещах, и все же в нем было что-то такое, что притягивает женщин. Гвенда
почти бессознательно одернула юбку, поправила волосы и подкрасила губы.
Девятнадцать лет назад Хелен Кеннеди вполне могла влюбиться в майора Эрскина.
Встретив пристальный взгляд хозяйки дома, она почувствовала,
что краснеет. Миссис Эрскин беседовала с Джайлзом и одновременно наблюдала за
Гвендой оценивающим, полным подозрения взглядом. Джанет Эрскин, высокая женщина
атлетического сложения, была одета в хорошо сшитый твидовый костюм с большими
карманами и говорила очень низким, почти мужским голосом. Она выглядела старше
своего мужа, но Гвенда решила, что это обманчивое впечатление. Было в ее лице
что-то яростное и скорбное одновременно. «Несчастливая, недовольная своей
судьбой женщина, — подумала Гвенда. — Готова побиться об заклад, что
она превратила жизнь своего мужа в ад».
Гвенда продолжала разговаривать с майором.
— Искать дом — это сплошные разочарования, —
сказала она. — Агентства всегда дают вам восторженные описания той или
иной виллы, а когда вы видите ее собственными глазами, оказывается, что она
никуда не годится.
