— Вы собираетесь обосноваться в здешних местах?
— Возможно. Мы еще не выбрали. Эта местность привлекает
Джайлза из-за вала Адриана, который с давних пор интересует его. Вы, наверное,
сочтете мои слова странными, но нам в общем-то почти все равно, в каком именно
уголке страны мы поселимся. Я родилась в Новой Зеландии, и здесь у меня никого
нет. Джайлз же регулярно проводил каникулы, а затем и отпуск в Англии у своих
тетушек, но и у него нет особых привязанностей. Наше единственное желание — это
найти дом подальше от Лондона. Эрскин улыбнулся:
— Что ж, сельскую местность вы здесь, безусловно,
найдете. Мы, например, живем совершенно изолированно; соседей у нас мало, и
дома наши стоят далеко друг от друга.
Гвенде показалось, что в приятном голосе собеседника
зазвучала печаль, и ее глазам вдруг предстала удручающая картина его одинокой
жизни: короткие хмурые зимние дни, воющий в каминной трубе ветер, задернутые
шторы, далекие соседи и постоянное присутствие этой женщины с несчастными
глазами.
Видение исчезло. Вокруг опять было лето, и через открытые
французские окна из сада доносился аромат роз и пение птиц.
— Это старинный дом, не так ли? — спросила Гвенда.
Эрскин кивнул:
— Да. Он был выстроен во времена королевы Анны. Мои
предки поселились в нем почти три века назад.
— Он очень красив, и вы можете им гордиться.
— Он уже давно нуждается в ремонте, но мы платим такие
налоги, что поддерживать его в порядке становится все труднее и труднее. Но
теперь, когда дети встали на ноги, самое трудное позади.
— Сколько у вас детей?
— Два сына. Один служит в армии, второй только что
приехал из Оксфорда и поступил на работу в рекламное агентство.
Он посмотрел в сторону камина, Гвенда посмотрела туда же. На
каминной полке она увидела фотографию двух юношей. Глаза их отца светились
гордостью и любовью.
— У меня хорошие мальчики, — сказал он. — Вы
можете мне поверить, даже если говорю это я сам.
— Они выглядят очень симпатичными.
— Я думаю, что дети заслуживают того…
Гвенда вопросительно посмотрела на него.
— …чтобы ради них идти на жертвы, — закончил он
свою мысль.
— Я полагаю, довольно часто приходится… от многого
отказываться?
— Иногда от очень многого…
Гвенда опять услышала в его голосе затаенную грусть, но в
этот момент миссис Эрскин вмешалась в разговор и спросила низким голосом
женщины, привыкшей повелевать:
— Вы и в самом деле ищете себе дом в этой части Англии?
К сожалению, я совершенно не вижу в округе что-либо подходящее для вас.
«Да если б ты и видела, ты бы мне не сказала, —
подумала Гвенда не без злости. — Эта старая гусыня вне себя от ревности
потому, что я разговариваю с ее мужем, и еще потому, что я молодая и
привлекательная!»
— Все зависит от того, торопитесь ли вы купить
дом, — заметил Эрскин.
— Нет, мы совсем не спешим, — веселым голосом
откликнулся Джайлз. — Мы хотим найти что-то, что действительно придется
нам по душе. А пока мы поселились на южном побережье, в Диллмуте.
Майор Эрскин поднялся и взял со столика у окна шкатулку с
сигаретами.
— В Диллмуте, — повторила миссис Эрскин.
Голос ее прозвучал совершенно спокойно, но она не спускала
глаз с мужа.
— Это очаровательный маленький городок, —
продолжал Джайлз. — Вы в нем бывали?
На мгновение в гостиной воцарилась тишина, затем миссис
Эрскин произнесла все тем же голосом, лишенным малейших эмоций:
— Когда-то, очень давно, мы провели там летом несколько
недель. Но нам не понравилось — слишком расслабляющий климат.
— Мы придерживаемся того же мнения, — отозвалась
Гвенда. — Мы с мужем тоже предпочитаем места с более здоровым воздухом.
Подошедший в это время Эрскин протянул Гвенде шкатулку с
сигаретами.
— В наших краях именно такой воздух, — сказал он.
В его голосе сквозили жесткие нотки.
Он поднес к сигарете Гвенды зажженную спичку. Молодая
женщина посмотрела на него.
— Вы хорошо помните Диллмут? — простодушно
спросила она.
Эрскин сжал губы, словно ему вдруг стало больно.
— Я думаю, что да, — уклончиво ответил он. —
Мы останавливались… дайте вспомнить… в «Ройал Георг»… Нет, в «Ройал Кларенс».
— Это очень приятный старомодный отель. Мы живем
неподалеку от него, в Хиллсайде. Но раньше наша вилла называлась Сент…
Сент-Мери, да, Джайлз?
— Сент-Кэтрин, — поправил ее муж.
На этот раз реакция была вполне определенной. Эрскин быстро
отвернулся, а чашка его жены звякнула о блюдце.
— Не хотите ли выйти в сад? — резко спросила она.
— С большим удовольствием.
Выйдя из гостиной через застекленную дверь, они оказались в
отлично ухоженном саду с выложенными плиткой дорожками и цветочными бордюрами.
Гвенда поняла, что это была заслуга майора: когда он заговорил о розах и других
цветах, его печальное лицо расцвело. Садоводство, несомненно, являлось его
любимым времяпрепровождением.
Позже, когда машина молодой пары отъехала от ворот, Джайлз
спросил неуверенным голосом:
— Ты… ты его уронила?
Гвенда кивнула:
— Да. У второй клумбы с дельфиниумами.
Она опустила глаза на безымянный палец левой руки и
машинально повертела обручальное кольцо.
— А если ты его не найдешь?
— Ну, это же не настоящее обручальное кольцо. Настоящим
я бы ни за что не рискнула.
— Рад это слышать.
— Всякий раз, когда я думаю о нем, я становлюсь страшно
сентиментальной. Помнишь, что ты сказал, надевая мне его на палец? «Это изумруд
для моего загадочного зеленоглазого котенка».
— Я полагаю, — бесстрастно ответил Джайлз, —
что ласковые слова, которые мы говорим друг другу, показались бы весьма
странными человеку в возрасте мисс Марпл.
— Хотела бы я знать, что сейчас поделывает наша
прелестная старушка. Сидит на набережной и греется на солнышке?
— Ты шутишь! Она наверняка что-то выискивает, с кем-то
разговаривает, кого-то выспрашивает — это на нее больше похоже. Надеюсь, что
все эти расспросы не доведут ее до беды.
