— Боже мой! — простонала она, — как это
тяжело.
— Ну, ну, возьми себя в руки, Пам, — сказал ее
муж. — Не расстраивайся так. Ничего не поделаешь. Бедный Билли. Во всяком
случае, теперь он успокоился. Мы вам очень благодарны, миссис Хармон. Надеюсь,
мы вас не оторвали от дела. Мы ведь понимаем, что у жены священника много
обязанностей.
Они пожали ей руку на прощание. Потом Экклс неожиданно
обернулся и спросил:
— Ах, вот еще что: его пальто, вероятно, осталось у
вас?
Банч нахмурилась:
— Его пальто?
Миссис Экклс объяснила:
— Мы хотели бы забрать все его вещи, знаете ли. На
память.
— У него в карманах были часы, бумажник и
железнодорожный билет, — сказала Банч. — Я все отдала сержанту Хэйсу.
— Тогда все в порядке, — сказал мистер
Экклс. — Я полагаю, он нам передаст эти вещи. Его документы, должно быть,
в бумажнике.
— В бумажнике была только банкнота в один фунт, —
сказала Банч. — Больше ничего.
— И писем не было? Ничего такого?
Банч покачала головой.
— Ну что ж, еще раз спасибо, миссис Хармон. А пальто,
которое было на нем, оно тоже, вероятно, у сержанта?
Банч нахмурила брови, видимо, напрягая память.
— Нет, — сказала она. — Кажется… Дайте-ка
припомнить. Я помогла доктору снять с него пальто, чтобы ему было удобнее
осмотреть рану. — Она обвела комнату рассеянным взглядом. — Должно
быть, я отнесла его наверх вместе с тазом и полотенцами.
— Если вы не возражаете, миссис Хармон… Мы хотели бы
взять его пальто, последнюю вещь, которую он носил. Моя жена очень
сентиментальна, для нее это важно.
— Ну конечно, — сказала Банч. — Если хотите,
я сначала отошлю его в чистку. Оно.., оно в пятнах.
— О нет, нет, нет, это не имеет никакого значения!
Банч снова задумалась.
— Куда же я его положила?.. Извините, я на минуту.
Она поднялась наверх; прошла не одна, а несколько минут
прежде, чем она вернулась, запыхавшись.
— Простите меня, пожалуйста, это, должно быть, моя
приходящая служанка положила его с другими вещами, приготовленными для чистки,
и мне пришлось долго искать. Вот оно. Я заверну его в бумагу.
Не обращая внимания на их возражения, она упаковала пальто.
Супруги Экклс, рассыпаясь в благодарности, попрощались и, наконец, ушли.
Банч медленно вернулась назад и через холл прошла в кабинет
мужа. Его преподобие Джулиан Хармон поднял на нее глаза, и лицо его выразило
облегчение. Он сочинял очередную проповедь и опасался, что интерес к
политическим отношениям между Иудеей и Персией в эпоху царствования Кира завел
его слишком далеко.
— Да, дорогая? — сказал он с надеждой в голосе.
— Джулиан, — спросила Банч, — как ты думаешь,
почему этот человек сказал «святое убежище»?
Джулиан Хармон, благодарный представившемуся случаю, отложил
свою проповедь в сторону.
— Ну вот, — начал он, — в римских и греческих
храмах было помещение cella, в котором стояло изваяние какого-нибудь божества.
Туда приходили люди, хотевшие спастись от преследования. Латинское слово ага —
алтарь — имеет также значение защиты, покровительства. В 399 году нашей
эры, — продолжал он, войдя во вкус, — право на убежище было
окончательно и определенно признано в христианских церквях. В Англии самое
раннее упоминание права на убежище мы находим в Кодексе законов, изданном
Этельбертом в 600 году…
Он объяснял еще некоторое время, но, как это уже часто
случалось, был приведен в замешательство реакцией жены на свои ученые
высказывания.
Нагнувшись, она поцеловала его в кончик носа. Его преподобие
почувствовал себя собакой, угодившей хозяйке ловким исполнением особо сложного
трюка.
— Приходили супруги Экклс, — сообщила Банч.
Священник наморщил лоб:
— Экклс? Я что-то не припоминаю…
— Ты их не знаешь. Это сестра человека, которого я
нашла в церкви, и ее муж.
— Надо было позвать меня, милая.
— В этом не было необходимости, — сказала
Банч, — они не нуждались в утешении. Вот что я хочу у тебя спросить,
Джулиан. Если завтра я оставлю тебе еду в духовке, ты сможешь без меня
обойтись? Я думаю съездить в Лондон на распродажу.
— На распродажу? Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, милый, в магазине Берроуз и Портман
организована распродажа белья, ну, знаешь, простыней, скатертей, полотенец. Ума
не приложу, что мы делаем с нашими посудными полотенцами, но они страшно быстро
изнашиваются. Кроме того, — добавила она задумчиво, — мне хочется
повидать тетю Джейн.
Славная старая дама, мисс Джейн Марпл, о которой говорила
Банч, наслаждалась в настоящее время прелестями столичной жизни, удобно
расположившись для двухнедельного пребывания в лондонской квартире своего
племянника.
— Как это любезно со стороны милого Реймонда, —
заметила она. — Он улетел с Джоан на две недели в Америку, и они настояли,
чтобы я пожила в это время у них. А теперь, дорогая Банч, расскажи мне, что
тебя беспокоит.
Банч была любимой крестницей мисс Марпл. Старая дама с
удовольствием оглядывала свою любимицу, а та, небрежно сдвинув на затылок свою
лучшую шляпу, приступила к рассказу о вчерашних событиях.
Излагала Банч коротко и предельно четко. Когда она
закончила, мисс Марпл понимающе кивнула головой.
— Ясно, — сказала она, — да, все ясно.
— Вот поэтому я и хотела повидать вас, — пояснила
Банч. — Дело в том, что сама я не слишком умная…
— Уверяю тебя, моя дорогая…
— Нет, нет. Во всяком случае, не такая умная, как
Джулиан.
— Джулиан, конечно, обладает сильным
интеллектом, — согласилась мисс Марпл.
— Вот именно. Джулиан обладает интеллектом, но, с
другой стороны, у меня есть здравый смысл.
— Да, Банч, у тебя много здравого смысла, и ты очень
умная.
— Видите ли, я действительно не знаю, как я должна была
поступить. Посоветоваться с Джулианом? Но у него такие твердые нравственные
принципы.
Мисс Марпл, казалось, прекрасно поняла смысл этих слов,
потому что она подтвердила:
— Я знаю, что ты имеешь в виду, дорогая. Мы, женщины..,
в общем, у нас это как-то по-другому. Ты мне рассказала, — продолжала
она, — как все произошло, но я хочу сначала знать совершенно точно, что ты
об этом думаешь.
