— Я знала это, — сказала Банч. — Прежде всего
потому, что его имя было Уолтер, а не Уильям.
Инспектор кивнул:
— Его полное имя было Уолтер Сент-Джон, и три дня назад
он бежал из Чаррингтонской тюрьмы.
— Ну, конечно, — тихо сказала себе Банч, —
полиция охотилась за ним, и он нашел убежище в церкви. — Потом она
спросила: — А какое преступление он совершил?
— Чтобы ответить вам, мне придется начать издалека. Это
сложная история. Несколько лет назад выступала в мюзик-холле довольно известная
танцовщица, но вы о ней вряд ли слышали. Ее лучший номер был взят из «Тысяча и
одной ночи» и назывался «Аладдин в волшебной пещере». Ее более чем откровенный
костюм был усеян фальшивыми камнями. Насколько мне известно, она не отличалась
большим талантом, но была — скажем так — очень привлекательна. Во всяком
случае, один азиатский принц сильно увлекся ею. Он преподнес ей множество
подарков и, в частности, великолепное изумрудное ожерелье.
— Фамильные драгоценности раджи? — восторженно
прошептала Банч.
Инспектор Крэддок кашлянул.
— Нет, нечто более современное, пожалуй, миссис Хармон.
Их роман длился не очень долго, так как вскоре внимание его высочества
привлекла одна кинозвезда. Кстати сказать, ее запросы обошлись ему значительно
дороже.
Зюбейда — таким было ее сценическое имя — не расставалась со
своим ожерельем, и кончилось тем, что его украли. Оно исчезло из ее театральной
уборной, и полиция долго считала, что она сама инсценировала это похищение.
Такое случается, знаете ли. Иногда побудительным мотивом бывает самореклама, а
иногда и кое-что похуже.
Ожерелье так и не нашлось, но во время расследования
внимание полиции привлек этот самый Уолтер Сент-Джон. Это был образованный и
воспитанный, но опустившийся человек, работавший ювелиром в одной сомнительной
фирме, которую подозревали в скупке краденых драгоценностей.
Существовали доказательства, что исчезнувшее ожерелье
побывало у него в руках; но судили его и приговорили к тюремному заключению в
связи с другим делом его фирмы. Он уже почти отбыл свой срок, поэтому его побег
казался необъяснимым.
— Но почему он приехал именно сюда? — спросила
Банч.
— Нам очень бы хотелось это понять, миссис Хармон.
Установленная за ним слежка показала, что он поехал сначала в Лондон, где не заходил
ни к одному из своих прежних приятелей, но посетил одну пожилую женщину, некую
миссис Джекобс, которая раньше служила театральной костюмершей. Она отказалась
что-либо рассказать о причине его прихода, но другие жильцы этого дома
сообщили, что, уходя, он держал в руках чемодан.
— Понимаю, — заметила Банч. — Он оставил его
в камере хранения на Паддингтонском вокзале, а затем приехал сюда.
— К этому моменту, — продолжал инспектор
Крэддок, — Экклс и человек, который называет себя Эдвином Моссом, шли уже по
его следам. Несомненно, они охотились за чемоданом. Они видели, как Сент-Джон
сел в автобус, а потом, вероятно обогнав его на машине, поджидали свою жертву
здесь, при выходе из автобуса.
— Его убили? — спросила Банч.
— Да, — ответил Крэддок. — В него стреляли.
Револьвер принадлежал Экклсу, но стрелял, по-моему, Мосс. А вот, что мы хотим
узнать, миссис Хармон: где настоящий чемодан, который Уолтер Сент-Джон оставил
на вокзале Паддингтон?
Банч усмехнулась:
— Думаю, что в настоящее время тетя Джейн уже получила
его. Это был ее план. Она попросила свою бывшую горничную сдать в камеру
хранения на Паддингтоне чемодан с некоторыми своими вещами. Мы обменялись
квитанциями. Я получила ее чемодан и привезла его сюда поездом. Она предвидела,
что будет сделана попытка отнять его у меня.
На этот раз ухмыльнулся инспектор Крэддок.
— Так она и сказала, когда позвонила нам. Я сейчас еду
в Лондон, чтобы с ней встретиться. Хотите поехать со мной, миссис Хармон?
— Что ж, — сказала Банч, поразмыслив. — Что
ж, это очень удачно. Прошлой ночью у меня разболелся зуб, и мне в самом деле
следовало бы съездить в Лондон к зубному врачу, как по-вашему?
— Безусловно, — одобрил инспектор…
Мисс Марпл перевела взгляд с инспектора Крэддока на полное
ожидания лицо Банч Хармои. Чемодан лежал на столе.
— Конечно, я его не открывала до прихода официальных
лиц, — сказала старая дама. — Мне бы и в голову это не пришло. Кроме
того, — добавила она с лукавой, чисто викторианской, полуулыбкой, —
он заперт.
— Можете угадать, что там внутри, мисс Марпл? —
спросил инспектор.
— Я бы сказала, — ответила мисс Марпл, — что
там находятся театральные костюмы Зюбейды. Вам понадобится стамеска, инспектор?
Стамеска быстро сделала свое дело. Крышка чемодана была
откинута, и обе женщины не смогли удержаться от восторженного восклицания.
Солнечный свет из окна заставил вспыхнуть тысячью огней красные, синие, зеленые
и оранжевые драгоценные камни.
— Пещера Аладдина, — напомнила мисс Марпл. —
Сверкающие разноцветные камни, украшавшие костюм танцовщицы.
— Да, — сказал инспектор, — но что в них
было, по-вашему, такого, из-за чего стоило убить человека?
— Я думаю, что это была умная женщина, — задумчиво
произнесла мисс Марпл. — Она умерла, не так ли, инспектор?
— Да, три года назад.
— Ей принадлежало дорогое изумрудное ожерелье, —
продолжала мисс Марпл. — Она вынула из него камни и прикрепила их в разных
местах на свой театральный костюм. Зрители, безусловно, принимали их за кусочки
цветного хрусталя. Кроме того, она заказала дубликат настоящего ожерелья, и его-то
и украли. Ничего удивительного, что оно уже никогда не выплыло. Вор быстро
убедился, что камни фальшивые.
— Здесь какой-то конверт, — сказала Банч,
раздвигая блестящие камни.
Инспектор Крэддок вынул из конверта два листка бумаги,
выглядевшие, как официальные документы. Он прочел вслух:
— «Свидетельство о браке между Уолтером Эдмундом
Сент-Джон и Мэри Мосс». Это было настоящее имя Зюбейды.
— Значит, они были женаты, — сказала мисс
Марпл. — Понятно.
— А вторая бумага? — спросила Банч.
— Это свидетельство о рождении дочери, Джэул.
— Джул? — воскликнула Банч. — Боже мой, ну
конечно Джэул! Джилл! Теперь я понимаю, почему он приехал в Чиппинг Клегхорн.
Вот что он пытался мне сказать: Джэул. В нашей деревне живут супруги Мэнди; на
их попечении находится маленькая девочка. Они к ней очень привязаны, смотрят за
ней, как за собственной внучкой. Да, теперь я вспоминаю, ее имя Джэул, только
они, само собой зовут ее Джилл.
