Рауль тогда просто сгреб ее в охапку и утащил к себе в номер. Она улыбнулась при воспоминании об этом и по его взгляду поняла, что он думает о том же самом.
– Ты очаровательна. Я знал много женщин, но ни одна из них не сравнится с тобой. У тебя есть чувство собственного достоинства, твоему самообладанию можно только позавидовать. Но внутри пылает яркое пламя. – Он немного помолчал и продолжил: – Я ведь не ошибся насчет огня? Ты хоть что-то чувствовала, когда мы были вместе?
– Ты думаешь, я притворялась в постели? Не притворялась. И чем же еще я отличаюсь от остальных твоих женщин?
– Именно это я и пытаюсь определить.
Джулия проигнорировала язвительный тон его замечания. В конце концов, он имеет право злиться.
– Рауль, я поехала на конференцию через несколько дней после того, как узнала результаты обследования. – Джулия старалась говорить спокойно. – Я ни о чем другом думать не могла. Понимаю, это вряд ли послужит мне оправданием, но наша встреча была словно ответом на мои молитвы. Ты сильный красивый мужчина, а значит, твои дети будут такими же красивыми.
На мгновение ей показалось, что Рауль смутился. Но Джулия говорила абсолютно искренне. Рауль был самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо встречала. Спокойный, уверенный в себе, чувственный – он с первого взгляда поразил ее воображение.
Рауль откашлялся.
– Кроме того, я иностранец, поэтому вероятность того, что правда выплывет наружу, практически равнялась нулю.
Джулия поставила пустой стакан на журнальный столик. Последнее время вся ее налаженная жизнь пошла наперекосяк. А мысль о том, что она не сможет выносить малыша, становилась с каждым днем все невыносимей.
Нет. Этого не произойдет.
Джулия вскинула голову. Она сделает все, чтобы малыш родился здоровым. С этой мыслью Джулия схватила стакан и поднялась на ноги. Нужно выпить еще молока.
– Джулия?
Рауль последовал за ней, размышляя над сложившейся ситуацией. Потребность женщины забеременеть и родить ребенка продиктована самой природой. Его сестры, несомненно, поддержали бы Джулию.
В ее глазах читалась такая боль…
Я не готов быть отцом, кричал его внутренний голос. Здравый смысл все еще отказывался верить в происходящее.
И все же его отцовство – свершившийся факт.
Он обязан заботиться о ребенке и его матери.
– Тебе нужно больше отдыхать, – пробормотал Рауль.
– Я достаточно отдыхаю.
– Возможно. Но мне кажется, следующие два месяца тебе лучше провести в постели. Это пойдет на пользу ребенку.
– Доктор не видит такой необходимости, – покачала головой Джулия. – И я не хочу бросать работу.
– Если тебя волнует вопрос денег, то я…
– Даже не думай. – Джулия сердито смотрела на него. – Я не возьму от тебя ни цента. Поскольку моя работа не вредит беременности, я продолжу работать.
– Все не так просто.
– Послушай, я очень сожалею, что обманула тебя. Но тебе не о чем волноваться. Я ничего не буду у тебя просить. Тебе не придется заниматься ребенком или содержать нас. Я хорошо зарабатываю и вполне могу заботиться о дочке самостоятельно.
Самостоятельно. Рауль мысленно усмехнулся. Да, как же!
Но вслух он сказал совсем другое.
– Я – отец ребенка.
Джулия налила себе стакан молока и залпом осушила его. Она была погружена в собственные мысли и не заметила, что на верхней губе осталось немного молока. Рауль, не отрываясь, смотрел на белые капельки. Как бы он хотел слизать остатки молока, снова ощутить вкус ее губ…
Наконец Джулия заговорила.
– Я хочу сказать… Тебе не придется исполнять обязанности отца. Тебе не нужно будет тратить на нас время или признавать малышку своей дочерью. Никто ничего не узнает. Уверена, Кейн тоже никому не скажет.
– Все не так просто, как тебе кажется, – ответил Рауль. – Хочешь ты этого или нет, но я несу ответственность за своего ребенка.
– Но я решила…
– То, что ты решила, сейчас не имеет значения. Я сам не рад тому, как все сложилось. Я могу понять твои чувства, но ты носишь мою дочь, Джулия. И я не отвернусь от вас обеих. Совесть просто не позволит мне так поступить.
– Совесть? Рауль, мы живем в двадцать первом веке! В мире полно матерей-одиночек. Или ты считаешь, что я неспособна позаботиться о собственном ребенке?
– Конечно, нет. – Как только подобное пришло ей в голову? Он ни разу не усомнился в силе этой женщины. – Но это не означает, что я оставлю вас одних.
– Не думала, что ты так старомоден.
– Таким уж меня воспитали родители. Я размышлял над сложившейся ситуацией и пришел к выводу, что нам необходимо пожениться.
– Что? – потрясенно спросила Джулия.
По крайней мере, мать обрадуется, мрачно подумал Рауль.
Известие, что один из ее сыновей обзавелся семьей и ждет прибавления, приведет Рианну Оман в неописуемый восторг.
Конечно, он не расскажет семье, что ребенок стал результатом случайной интрижки.
– Мы должны пожениться, Джулия, – настойчиво повторил Рауль.
Джулия несколько раз глубоко вздохнула, стараясь придумать вежливый предлог для отказа.
– Я сегодня же позвоню родителям. Они наверняка захотят прилететь на свадьбу, – добавил Рауль.
– Нет. – Она не собиралась выходить за него замуж. И точка.
– Ты не хочешь знакомиться с моими родителями?
– Нет… То есть, конечно, мне было бы приятно познакомиться с твоими родителями. Но свадьбы не будет.
Рауль недоуменно вскинул брови. Почему она упрямится? Ведь ради нее и малышки он готов пожертвовать очень многим.
– Мы находимся на территории моей страны, – стараясь сохранять самообладание, произнесла Джулия. – Ты не можешь принудить меня выйти за тебя замуж. Современные женщины прекрасно рожают и воспитывают детей в одиночку.
– Конечно, если рядом нет человека, который позаботился бы о них.
Ох уж эти мужчины.
– Ты можешь сколько угодно убеждать меня в том, что твоя страна освободилась от предрассудков, но твое поведение говорит об обратном, – сухо произнесла Джулия. – Беременная женщина не нуждается в заботе мужчины. Сто лет назад, возможно, так и было, но не теперь.
Лицо Рауля помрачнело.
– Наша свадьба…
– Не будет никакой свадьбы.
Джулия устало потерла ноющую поясницу. Те немногие килограммы, которые ей удалось набрать за семь месяцев, давали о себе знать.
– Пожалуйста, Рауль, давай закончим этот разговор. Я ценю твою заботу, но действительно справлюсь со всем сама. Мы слишком разные, чтобы соединить наши судьбы. Я устала и хочу прилечь.
