Пуаро схватил свою шляпу, лихо подкрутил усы и, тщательно
смахнув с рукава воображаемую пылинку, жестом пригласил меня следовать за ним.
Мы присоединились к детективам и направились в Стайлз-Корт.
Появление в доме двух людей из Скотленд-Ярда стало для его
обитателей в некоторой степени шоком. Особенно для Джона, хотя, разумеется,
после такого вердикта он прекрасно понимал, что раскрытие преступления – это
лишь дело времени. И все-таки присутствие детективов открыло ему истинное
положение лучше, чем что-либо другое.
Когда мы поднимались по лестнице, Пуаро тихо посовещался о
чем-то с Джеппом, и тот попросил, чтобы все присутствующие в доме, кроме слуг,
собрались вместе в гостиной. Я понял значение этого распоряжения – Пуаро
намеревался подтвердить свои слова.
Лично я не был настроен оптимистически. У Пуаро могли быть
свои причины для веры в невиновность мистера Инглторпа, но такому человеку, как
Саммерхэй, потребовались бы веские доказательства, а я сомневался в том, что
Пуаро мог их предъявить.
Вскоре все мы собрались в гостиной, и Джепп закрыл дверь.
Пуаро любезно поставил для каждого стул. Представители Скотленд-Ярда привлекали
всеобщее внимание. Мне показалось, мы впервые осознали, что все это не дурной
сон, а реальность. Нам приходилось читать о подобных вещах… Теперь мы сами
стали актерами в этой драме. Завтра по всей Англии газеты разнесут ее под
кричащими заголовками: «Таинственная трагедия в Эссексе», «Богатая леди
отравлена».
Будут опубликованы фотографии Стайлз-Корт, снимки членов
семьи… Местный фотограф не терял времени даром! Все, о чем мы сотни раз читали
в газетах, то, что случалось с другими людьми, но не с нами… А теперь убийство
произошло в этом доме и появились «инспекторы криминальной полиции, расследующие
преступление». Эта хорошо известная стандартная фраза промелькнула в моей
голове, прежде чем Пуаро приступил к делу.
По-моему, всех удивило, что эту инициативу взял на себя
именно он, а не один из официальных детективов.
– Mesdames и messieurs!
[39]
– начал
Пуаро, кланяясь, будто знаменитость перед началом лекции. – Я попросил вас
всех собраться здесь, преследуя определенную цель, которая касается мистера
Алфреда Инглторпа…
Инглторп сидел в некотором отдалении от остальных (я думаю,
каждый бессознательно чуть отодвинул от него свой стул) и слегка вздрогнул,
услышав свое имя.
– Мистер Инглторп, – обратился к нему
Пуаро, – на этом доме лежит мрачная тень – тень убийства.
Инглторп с печальным видом кивнул.
– Моя бедная жена… – пробормотал он. – Бедная
Эмили! Это ужасно!
– Не думаю, мсье, – многозначительно заявил
Пуаро, – что вы вполне осознаете, насколько ужасно это может оказаться для
вас. – Но так как было не похоже, что Алфред Инглторп его понял, добавил:
– Мистер Инглторп, вы находитесь в большой опасности.
Оба детектива беспокойно зашевелились. Я чувствовал, что с
уст суперинтенданта Саммерхэя готово сорваться официальное предупреждение:
«Все, что вы скажете, будет использовано в качестве свидетельства против вас».
– Теперь вы понимаете, мсье? – спросил Пуаро.
– Нет. Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, – нарочито четко произнес
маленький бельгиец, – что вы подозреваетесь в отравлении вашей жены.
У всех присутствовавших перехватило дыхание от обвинения,
высказанного прямо, без обиняков.
– Господи! – выкрикнул, вскакивая,
Инглторп. – Какая чудовищная мысль! Я… отравил мою дорогую Эмили?!
– Не думаю, – проговорил Пуаро, пристально
наблюдая за ним, – что вы вполне осознали то неблагоприятное впечатление,
которое ваши показания произвели во время дознания. Мистер Инглторп, теперь,
когда вы поняли серьезность того, что я вам сказал, вы все равно отказываетесь
сообщить, где были в шесть часов вечера в понедельник?
Алфред Инглторп со стоном опустился на стул и закрыл лицо
руками. Пуаро подошел и остановился рядом с ним.
– Говорите! – потребовал он угрожающим тоном.
Инглторп с видимым усилием отнял руки от лица и поднял
голову. Затем нарочито медленно ею покачал.
– Вы не будете говорить? – настаивал Пуаро.
– Нет. Я не верю, что кто-нибудь может быть настолько
чудовищным, чтобы обвинить меня.
Пуаро задумчиво кивнул, словно принял определенное решение.
– Soit!
[40]
– воскликнул он. – В
таком случае за вас должен говорить я!
Алфред Инглторп снова вскочил со стула:
– Вы? Как вы можете говорить? Вы не знаете… – Он
резко остановился.
– Mesdames и messieurs! – обратился Пуаро к
присутствовавшим. – Говорить буду я! Послушайте! Я, Эркюль Пуаро,
утверждаю, что мужчина, который вошел в аптеку в шесть часов вечера в прошлое
воскресенье и купил стрихнин, не был мистером Инглторпом, ибо в шесть часов
вечера этого дня мистер Инглторп сопровождал миссис Рэйкс в ее дом на соседней
ферме. Я могу предъявить не менее пяти свидетелей, готовых показать под
присягой, что видели их вдвоем в шесть часов (или немного позднее), а, как вам
известно, «Аббей фарм», где работает миссис Рэйкс, находится по крайней мере в
двух с половиной милях от деревни. Алиби мистера Инглторпа абсолютно не
подлежит сомнению!
Глава 8
Новые подозрения
В гостиной наступила полнейшая тишина. Все были поражены.
Джепп, удивленный меньше других, заговорил первым.
– Господи! – воскликнул он. – Вы просто
великолепны! Тут нет ошибки, мистер Пуаро? Надеюсь, ваши сведения надежны?
– Voilà! Я приготовил список: имена и адреса.
Вы, разумеется, должны сами встретиться с этими людьми, и тогда сможете
убедиться, что все верно.
– Я в этом убежден! – Джепп понизил голос. –
И очень вам признателен. Если бы мы его арестовали… То-то попали бы пальцем в
небо! Однако извините меня, сэр, – обратился он к Алфреду
Инглторпу, – почему вы не могли сказать все это на дознании?
– Я вам отвечу почему, – перебил его Пуаро. –
Ходили определенные слухи…
– В высшей степени злобные и абсолютно
недостоверные! – в свою очередь возбужденно перебил его Алфред Инглторп.
– …и мистер Инглторп был очень озабочен тем, чтобы
скандал не возобновился именно теперь. Я прав? – закончил Пуаро.
– Вполне, – кивнул Инглторп. – Еще не
состоялись похороны, и тело моей бедной Эмили не предали земле. Разве
удивительно, что я хотел, чтобы лживые слухи не возобновились!
