– Он покрывает все остальные отпечатки?
– Да.
– Вы их точно узнали?
– О да! Они идентичны.
Пуаро кивнул и, осторожно взяв у меня фотографии, спрятал их
и запер.
– Полагаю, – недовольно пробурчал я, – вы,
как всегда, не собираетесь ничего мне объяснить?
– Напротив. Фотография первая – отпечатки пальцев мсье
Лоуренса. Отпечатки на второй фотографии принадлежат Цинтии. Они не имеют
значения. Я получил их просто для сравнения. С отпечатками на третьей
фотографии дело обстоит несколько сложнее.
– А именно?
– Как видите, снимок сильно увеличен. Вы обратили
внимание на пятно, которое тянется через весь снимок? Я не стану описывать вам
специальный аппарат, пудру для напыления и тому подобное, что я использовал.
Полиции этот процесс хорошо известен; с его помощью вы можете за короткое
время получить фотографию отпечатков пальцев с любого предмета. Ну вот, друг
мой! Перед вами отпечатки пальцев… остается лишь сказать, на каком предмете они
были оставлены.
– Продолжайте. Я весь внимание.
– Eh bien! Снимок третий представляет собой очень
увеличенную поверхность маленькой бутылочки из шкафчика аптеки в госпитале
Красного Креста в Тэдминстере… Все это звучит, как в детском стишке «В доме,
который построил Джек»!
– Господи! – воскликнул я. – Откуда взялись
на ней отпечатки пальцев Лоуренса? Он и не подходил к шкафчику с ядами в тот
день, когда мы у Цинтии пили чай.
– О нет! Ошибаетесь. Подходил.
– Невероятно! Мы все время были вместе.
Пуаро покачал головой:
– Нет, друг мой! Был момент, когда вы не могли быть все
вместе, иначе не пришлось бы звать мистера Лоуренса, чтобы он присоединился к
вам на балконе.
– Да, забыл, – вынужден был признать я. – Но
это было всего на минутку!
– Вполне достаточно.
– Достаточно для чего?
Улыбка Пуаро стала довольно загадочной.
– Вполне достаточно для джентльмена, который изучал
медицину, чтобы удовлетворить свой естественный интерес и любопытство.
Наши взгляды встретились. Пуаро выглядел довольным. Он
поднялся со стула и даже стал напевать какую-то мелодию. Я с подозрительностью
наблюдал за ним.
– Пуаро, – наконец не выдержал я, – что было
в той маленькой бутылочке?
Пуаро выглянул из окна.
– Гидрохлорид стрихнина, – ответил он через плечо
и продолжил напевать.
– Господи! – произнес я едва слышно, хотя и не был
удивлен. Я ждал такого ответа.
– Чистый гидрохлорид стрихнина используется редко…
только иногда для таблеток. В медицине для приготовления многих лекарств обычно
применяют другой раствор. Поэтому отпечатки пальцев на бутылочке не были
нарушены.
– Как вам удалось сделать эти снимки?
– Я уронил с балкона мою шляпу, – невозмутимо
объяснил Пуаро. – В это время дня посетителям не разрешается находиться
внизу, так что, несмотря на мои многочисленные извинения, коллеге мадемуазель
Цинтии пришлось сойти вниз и принести мою шляпу.
– Значит, вы знали, что найдете?
– Нет. Конечно, нет! Просто по вашему описанию
представил себе это помещение и решил, что мсье Лоуренс мог подойти к шкафчику
с ядами. Такую возможность надо было либо подтвердить, либо исключить.
– Пуаро, – заметил я, – ваша веселость меня
не обманет. Это очень важное открытие.
– Я не знаю, – сказал Пуаро, – но кое-что
меня поражает. Это и вас, без сомнения, не могло не поразить.
– Что именно?
– Видите ли, во всем этом деле слишком много стрихнина.
Мы уже третий раз с ним сталкиваемся. Стрихнин в лекарстве миссис Инглторп.
Стрихнин, проданный мистером Мэйсом в аптеке в Стайлз-Сент-Мэри. Теперь мы
опять встречаемся со стрихнином, который побывал в руках одного из домочадцев.
Это сбивает с толку, а как вы знаете, я не люблю путаницы.
Прежде чем я успел ответить, старый бельгиец, приоткрыв
дверь, заглянул в комнату.
– Там внизу леди спрашивает мистера Гастингса, –
сообщил он.
– Леди?
Я вскочил. По узкой лестнице мы с Пуаро спустились вниз. В
дверях стояла Мэри Кавендиш.
– Я навещала одну старушку в деревне, – объяснила
она, – а так как Лоуренс сказал, что вы у мсье Пуаро, то я решила зайти за
вами.
– Увы, мадам! – с видимым огорчением произнес
Пуаро. – Я-то подумал, что этим визитом вы оказали честь мне…
– Как-нибудь в другой раз, если вы меня
пригласите, – улыбаясь, пообещала Мэри.
– Хорошо. Если, мадам, когда-нибудь вам понадобится
исповедник…
Она слегка вздрогнула.
– …помните, что папа Пуаро всегда к вашим услугам.
Несколько минут Мэри пристально смотрела на него, как будто
стараясь найти в его словах какой-то скрытый смысл. Затем резко отвернулась.
– Не пойдете ли вместе с нами, мсье Пуаро?
– С восторгом, мадам!
Всю дорогу до Стайлз-Корт Мэри быстро и лихорадочно
говорила. Это поразило меня, и я понял, что взгляд Пуаро каким-то непонятным
образом ее нервировал.
Погода испортилась, резкий ветер был почти по-осеннему
пронзителен. Мэри слегка дрожала и плотнее застегнула пальто. Ветер печально
стонал в деревьях, как будто вздыхал какой-то великан.
Мы подошли к большой двери дома и сразу почувствовали что-то
неладное.
Навстречу нам выбежала Доркас. Она плакала и ломала руки. Я
увидел, что и остальные слуги, сбившись вместе, насторожены и взволнованы.
– О, мэм! О, мэм! Не знаю, как и сказать…
– Что случилось, Доркас? – нетерпеливо спросил
я. – Говорите немедленно!
– Все эти вредные сыщики! Они его арестовали. Они
арестовали мистера Кавендиша!
– Арестовали Лоуренса? – воскликнул я.
– Нет, сэр. Не мистера Лоуренса… Мистера Джона!
За моей спиной, громко вскрикнув, Мэри Кавендиш тяжело упала
на меня. Быстро повернувшись, чтобы ее подхватить, я встретил взгляд Пуаро.
Глаза его светились тихим торжеством.
Глава 11
Суд
Спустя два месяца начался судебный процесс против Джона
Кавендиша по делу об убийстве его мачехи.
