— Нектара? — спросила Шеста.
Шутка. Волчица кивнула в сторону бадьи с речной водой и набрала кружку для Кэроу. Когда они уселись, Шеста сказала:
— Я сегодня видела Резака.
— Вот как? — Кэроу сразу насторожилась. Резак — хетский жрец, использующий в обрядах кости. Сегодня она вытащила его из горы кадильниц и воскресила. Задача была очень сложной, все выполнялось по специальному заказу Тьяго.
Шеста кивнула.
— Ему голова покою не дает.
— Привыкнет.
— Кэроу! Львиная голова — у хета?
Кэроу прекрасно знала, какие головы у хетов: огромные фасеточные глаза и жвала муравьев, похожие на клешни краба. Нечто отвратительное и леденящее душу. Как Бримстоуну удавалось сделать такие головы? У Кэроу не было зубов насекомых, и у Бримстоуна, кажется, тоже.
— Он был нужен Тьяго срочно. У меня не нашлось ничего лучше льва.
Резак и этого не заслуживал. Они не встречались раньше, но, работая над ним, Кэроу почувствовала темную личность. Каждая душа оставляла в ней свой уникальный отпечаток, след Резака был отвратительно склизким. Почему он так нужен Тьяго, Кэроу не знала, но, как всегда, не спрашивала. Она делает свою работу, Волк — свою.
— Что ж, он так гораздо симпатичней, — признала Шеста.
— Может, он прибежит поблагодарить меня за новую внешность?
— Ага, не прячь когти. — У химер эта поговорка значила, что не нужно поддаваться самообману и расслабляться. Будь начеку. Кэроу оценила уместность совета.
Она ела, набив рот, когда вдруг Шеста невзначай произнесла:
— Тьяго попросил меня помочь тебе в работе.
Кэроу хотела ответить, но кускус глиной слипся во рту.
— Одной с таким ответственным и сложным заданием не справиться, ведь так? — невинно продолжала Шеста.
«Бримстоун справлялся один», — подумала Кэроу, понимая, что сравнение не в ее пользу. Кроме того, Бримстоун не работал в одиночестве.
— Я буду твоей помощницей. Как та женщина из племени нагов.
Кэроу напряглась при небрежном упоминании Иссы.
— Возьму на себя всю черную работу, а ты займешься своими неотложными делами, — не унималась Шеста.
— Нет! — резко возразила Кэроу. В душе все бурлило от возмущения: «Ты не Исса». — Передай Тьяго спасибо, но…
— Но ведь от предложений Белого Волка не отказываются, — удивленно заметила волчица.
Ага, ну конечно, все должны делать то, что он велит. Впрочем, ей и правда нужна помощь. Неужели придется терпеть присутствие Шесты?
В волчице, как и в остальных «братьях по оружию», чувствовалось что-то дикое. Похоже, Кэроу основательно подзабыла своих близких и друзей. Наверное, раньше она этого не замечала. Когда она присоединилась к повстанцам, произошел один случай. В выжженном дотла Лораменди торчал остов арзы, как огромная обугленная рука подземного чудовища. На сучьях некогда красивого дерева болтались черные шары, и лучники стреляли по ним, как по мишеням. Кэроу и представить себе не могла, что это, пока не услышала, как солдаты называют их «яблоками с арзы». Сглупив, она выпалила:
— Яблоки? Вот уж не думала, что на арзе растут яблоки.
Как они на нее посмотрели… При воспоминании ее каждый раз обжигал стыд. Все уставились на нее как на дуру, а Шеста пояснила:
— Это головы.
Кэроу побледнела.
— Они стреляют по головам?
Ей казалось невероятным, что можно развлекаться, стреляя в подвешенные головы погибших соплеменников. Они же свои.
— А что еще с ними делать? — невозмутимо ответила Шеста.
— Похоронить… — удивленно предложила Кэроу.
В ответ Шеста злобно прорычала:
— Лучше мы отомстим за них.
От этих слов у Кэроу мурашки поползли по коже, хотя мелькнула и искра восхищения. Кэроу много раз вспоминала этот случай, но ничего хорошего в нем не видела. Разве нельзя похоронить мертвых — и отомстить за них? Только дикари оставляют трупы непогребенными. Она понимала, что возмущение берет начало не только в ее человеческой природе.
В ней боролись два разных начала: мысли и впечатления Кэроу осознавались немедленно, но к ним добавилось восприятие Мадригал — совершенно иные убеждения и эмоции. Несовпадение чувств создавало странную вибрацию. Не дисгармонию, нет: они ведь были одной личностью, просто с разным опытом. Кэроу прожила человеческую жизнь, ее оценки были обусловлены реалиями мира людей, роскошью свободы и безопасности. Если Мадригал ко многому успела привыкнуть, то Кэроу чудовищные будни войны ранили. Подвесить на дереве обгоревшие головы? Мадригал не падала от подобного в обморок, но в ее времена химеры хоронили своих мертвецов. Да, часто приходилось собирать души и уходить, оставив тела на поле боя. Но стрелять по мертвым, как по мишеням? Чувства Мадригал отвергали подобное. Неужели за восемнадцать лет химеры забыли о древнем обряде захоронения, главном отличии цивилизованных народов от дикарей?
— Тьяго нужны бойцы, и чем скорее, тем лучше, — напомнила Шеста. — Это очень важно.
— Я больше времени потеряю на твое обучение.
— Я уверена, что есть много дел, которые я смогу выполнять уже сейчас.
Конечно: лепить из ладана конусы, очищать зубы, платить дань болью, но что-то в Кэроу противилось тому, что Шеста все время будет с ней. Только не она. Шеста безгранично предана Белому Волку. Сколько веков она ходит за ним тенью и слепо выполняет любые приказы?
А еще она была в реквиемной роще.
— Пусть лучше даст мне кузнеца. Зубы нужно оковывать серебром. Для ожерелий.
— Эгир занят. Он оружие кует. — По голосу волчицы было ясно, что делать оплетку для зубов — ниже его достоинства.
— Чем я занимаюсь, по-твоему? — презрительно осведомилась Кэроу. — Бусиками балуюсь?
Она посмотрела Шесте в глаза — золотисто-карие, как у настоящего волка. Это у Тьяго — бледно-голубые, у волков таких не бывает. «Вот и звался бы белой эскимосской лайкой», — раздраженно подумала Кэроу.
— Эгир нужен на своем месте, — раздраженно ответила волчица.
— Странно, что именно без тебя Тьяго может обойтись.
«Кто же будет его причесывать?»
— Он считает, что это очень важно.
Шеста говорила жестко, отрывисто, и Кэроу задумалась, сможет ли выиграть в завязавшейся перепалке, тем более что ее аргументы против такой помощницы никуда не годились… Вдобавок, у Тьяго достаточно оснований для недовольства: новая воскресительница ни в какое сравнение не шла с Бримстоуном. Восстание давно пора было поднимать, а большая часть воинов все еще без крыльев, да и гора кадильниц не уменьшалась.
А те немногие, кого она с таким трудом вернула в строй, все еще не вернулись с первого налета в Эрец.
