— Возьмите отсюда сколько нужно, — сказал Родольф, протягивая торговке билет в пятьсот франков.
— Я вам дам сдачи.
— Где нам найти повозку, чтобы отвезти все эти вещи?
— Тут совсем рядом. Хватит одной большой ручной повозки, такая есть у папаши Жерома, моего соседа. Он мой постоянный перевозчик... По какому адресу доставить вещи?
— Улица Тампль, дом семнадцать.
— Тампль, семнадцать? Как же, как же, прекрасно знаю...
— Вы уже бывали в этом доме?
— И довольно часто... Сначала я там покупала всякую рухлядь у одной ростовщицы, которая там живет. Конечно, ремесло у нее не очень почетное, но какое мне дело? Она продает, я покупаю, и мы в расчете. В другой раз я приходила туда месяца полтора назад за мебелью одного молодого человека, который куда-то переезжал. Он жил на пятом этаже.
— Случайно это не Франсуа Жермен? — воскликнул Родольф.
— Он самый. Вы его знаете?
— И очень хорошо. Но, к несчастью, на улице Тампль он не оставил своего нового адреса, и я не могу его отыскать.
— Ну, если дело только за этим, я вам помогу.
— Вы знаете, где он живет?
— Точно не знаю, но могу сказать, где вы его наверняка можете встретить.
— Где же это?
— У нотариуса, у которого он работает.
— У нотариуса?
— Да, он живет на Пешеходной улице.
— Жак Ферран! — воскликнул Родольф.
— Он самый; святой человек, у него в конторе и распятие, и освященные кусочки дерева от креста господня; не контора, а просто церковная ризница.
— Но откуда вы узнали, что Жермен работает у нотариуса?
— Ну, в общем, этот молодой человек пришел и предложил мне купить у него всю его скудную мебель. Хотя это и не по моей части, в тот раз тоже я купила все оптом, чтобы потом продать в розницу. Молодого человека это устраивало, а мне хотелось ему помочь. Значит, я у него покупаю всю его холостяцкую мебелишку, я ему плачу... Наверное, он был доволен, потому что недели через две он вернулся ко мне, чтобы купить полный кроватный гарнитур. С ним — доставщик с маленькой ручной тележкой. Мы все увязываем, грузим, и вот в последнюю минуту он вдруг замечает, что забыл дома свой кошелек. Этот молодой человек казался таким честным, что я ему и говорю: «Забирайте, все же ваши вещи, а за деньгами я к вам завтра зайду». — «Очень хорошо, — говорит мне он. — Только меня почти никогда не бывает дома. Приходите завтра на Пешеходную улицу к нотариусу Жаку Феррану, — я у него работаю, — и я вам заплачу». На другой день я пришла к нему, он мне уплатил, и все бы хорошо, но вот что непонятно: зачем он продал свою мебель, чтобы через две недели купить другую?
Родольф, казалось, понимал причину этого странного поступка: Жермен хотел сбить со следа негодяев, которые за ним охотились. Он явно боялся, что, если переедет со своей мебелью, преследователи об этом узнают и найдут его новое жилье; поэтому он предпочел все продать, а потом купить, сбежать налегке, а потом купить заново необходимые вещи.
Родольф задрожал от радости при мысли о том, как будет счастлива г-жа Жорж, когда узнает, что сможет наконец увидеть своего сына, которого так долго и тщетно искала.
Вскоре вернулась, Хохотушка, как всегда веселая, с улыбкой на устах.
— Я же вам говорила, я не ошибаюсь! — воскликнула она. — Мы истратили всего шестьсот сорок франков, зато Морели заживут теперь как короли. Смотрите, смотрите, торговцы идут один за другим, и все нагруженные вещами! Теперь у семьи будет все, что нужно, — и гриль, и две чудные кастрюли, заново луженные, и даже кофейник... Я сказала себе: если уж делать все с размахом, нечего мелочиться... И на все это я потратила от силы три часа!.. Но платите скорее, сосед, и пойдем отсюда... Скоро уже полдень, и моей иголке придется мелькать, как молния, чтобы утро совсем не пропало.
Родольф заплатил и вместе с Хохотушкой покинул базар Тампль.
Глава VII.
ЯВЛЕНИЕ ПРИЗРАКА
В тот момент, когда гризетка со своим спутником входили в аллею перед домом, их чуть не сбила с ног растрепанная, растерянная и перепуганная привратница.
— Боже мой, что с вами, госпожа Пипле? — спросила Хохотушка. – Куда это вы так бежите?
— Ах, это вы, мадемуазель Хохотушка! — воскликнула Анастази. — Сам господь мне вас посылает... Помогите мне спасти жизнь моего Альфреда!
— Что вы говорите?
— Бедный мой дорогой старичок упал в обморок... Сжальтесь над нами! Сбегайте в винную лавку, купите на два су абсента, самого крепкого, это ему всегда помогало, если он болен, особенно при запорах... наверное, и сейчас поможет. Будьте так добры, поспешите, а я вернусь к Альфреду. У меня голова идет кругом.
Хохотушка выдернула руку из-под руки Родольфа и бросилась в винную лавку.
— Но что с ним случилось, госпожа Пипле? — спросил Родольф, следуя за привратницей к ее каморке.
— Откуда мне знать, достойный господин! Я вышла в мэрию, в церковь, а заодно — к трактирщику, чтобы Альфреду самому не бегать... Возвращаюсь — и что я вижу! Мой бедный старичок лежит, все четыре лапы кверху... Посмотрите, господин Родольф, — продолжала она, открывая дверь своей конуры. — Это же сердце может разорваться!..
Действительно, зрелище было жалостное. Как всегда, в своей шляпе с раструбом, но сейчас нахлобученной до самых глаз и явно с чьей-то помощью, если судить по глубокой поперечной вмятине в засаленном фетре, г-н Пипле сидел на полу, прислонившись к своей кровати.
Обморок прошел, и Альфред делал слабые движения, словно что-то отталкивал от себя, а затем попытался освободиться от надвинутой на глаза шляпы.
— Он уже шевелится, это добрый знак! Он приходит в — чувство! — воскликнула привратница и, нагнувшись, прокричала ему прямо в ухо: — Что с тобой, мой Альфред? Это я, твоя Стази... Как ты себя чувствуешь? Сейчас тебе принесут абсента, и ты сразу поправишься!
А затем добавила самым сладеньким фальцетом:
— Тебя чуть не ограбили, чуть не убили! Чуть не похитили у твоей мамочки? И кто?
Альфред глубоко вздохнул и со стоном лишь одно роковое слово:
— Кабрион!!!
Его дрожащие руки снова попытались оттолкнуть ужасное видение.
— Кабрион? Опять этот нищий мазила воскликнула г-жа Пипле. — Он снился Альфреду всю ночь, поэтому он все время брыкался и не давал мне спать. Это чудовище для него настоящий кошмар! Он отравляет ему не только дни, но и ночи, он его преследует даже во сне, да, сударь, Как будто Альфред преступник, а он – его больная совесть, покарай господь этого Кабриона!
Родольф усмехнулся про себя, подумав, какую еще шутку выкинул бывший сосед Хохотушки.
— Альфред, отвечай мне, не молчи, ты меня слушаешь? — продолжала г-жа Пипле. — Ну послушай, опомнись... Почему ты все время думаешь об этом мерзавце? Ты же знаешь, от этих кошмаров тебя всегда пучит, как от капусты, и ты задыхаешься.
