— Как вы говорите, главное — не оставлять видимых штрихов на поверхности. Если они появятся, мистер Тулли начнет их считать.
Я кивнула. Такая причуда была знакома мне не понаслышке. Я неторопливо принялась за работу, слушая болтовню дяди и пытаясь не заляпать платье, хотя на самом деле мне было все равно, останется на нем краска или нет. Вот было бы здорово, если бы меня перестало заботить, сердится ли из-за вчерашнего Лэйн или нет.
— Мистер Моро, вы сможете отвести меня в Верхнюю Деревню в понедельник днем? Я там еще не была.
Лэйн продолжал красить.
— Я надеюсь, что вы не передумали насчет нашего соглашения?
— Если тут кто-то и способен передумать, так это вы, — ответил он ровным тоном. — Вы затеваете разговор, а потом вдруг неожиданно убегаете.
Я пропустила его замечание мимо ушей.
— Думаю, что понедельник подойдет лучше всего, особенно если удастся провести утро у реки. Вчера мне удалось убедить дядю в том, что будет гораздо интереснее, если его рыбина поплавает в канале. Насколько я поняла, понедельник — день, отведенный под новые идеи. Дядя Тулман согласился, что подобный опыт поспособствует развитию новых идей, а об этом мечтает и мистер Элдридж. Они оба были… очень заинтересованы этой идеей.
Голос Лэйна моментально лишился остатков выразительности и стал сухим.
— Ну, в таком случае, пусть мистер Элдридж и устроит вам эту прогулку. Это гораздо удобнее, ведь вы, конечно, понимаете, что у меня есть собственные обязанности.
Это была довольно острая шпилька.
— Большое спасибо, мистер Моро, — ответила я, уткнувшись в свою деталь. — Действительно, так будет гораздо удобнее.
— Время! — как всегда, внезапно завопил дядя, и я подскочила. Вздохнув, я положила кисть на место. На моей чешуйке получилось шестнадцать штрихов.
…Воскресной ночью я оказалась босиком на речном берегу. Звезды усыпали темное небо. Передо мной стоял массивный гардероб из спальни Марианны. От света звезд вода казалась ярко-голубой, почти тропической, и хотя ступнями я ощущала холодную землю, можно было разобрать легкое поскрипывание дощатого пола от моих шагов, когда я направилась к гардеробу. Личики, вырезанные на его дверях и кромках, перешептывались друг с другом, и они обсуждали меня. Затем левая дверца сама собой распахнулась настежь, и за ней я увидела что-то наподобие черного чулана. Головка одной из нимф на двери гардероба повернулась ко мне, распахнув деревянные глаза, и медленно зашипела:
— Миссссс?
И тут я поняла, что личико из красного дерева принадлежит Мэри Браун.
— Боже мой, мисс, да проснитесь же!
Я рывком села в постели Марианны, пышная ночнушка смешно обмоталась вокруг ног. За окнами царила непроглядная темень, дверь гардероба действительно оказалась слегка приоткрытой, а на меня смотрели глаза Мэри Браун, казавшиеся в неверном огоньке свечи бездонными омутами.
— Мисс, к вам гость! И миссис Джеффрис сказала… Вы ни за что не догадаетесь, кто это!
Мэри запрыгала так, что ее чепчик чуть не слетел.
— Это мистер Бэбкок!
За пятнадцать минут я оделась, привела себя в порядок и поспешила в гостиную, уже в надлежащем состоянии боевой готовности после короткой перепалки с Мэри, спрятавшей куда-то мои туфли. Они нашлись в ванной, все заляпанные комьями грязи. Мэри настаивала, что я, видимо, сошла с тропинки у реки, хотя я совершенно точно знала, что не делала этого и оставила их абсолютно чистыми у кровати этим вечером. Мне было абсолютно непонятно, почему Мэри просто не может признаться, что брала их. Ведь, в конце концов, я недавно стащила ее платье. Босая Мэри угрюмо плелась за мной по коридору, возмущенно брюзжа что-то, а я с трудом ковыляла в ее туфельках, словно в испанских сапогах, — они оказались мне слишком малы.
— А куда мы вообще идем? — не выдержала я. Из-за жутковатой темноты вокруг невольно хотелось говорить шепотом.
— В гостиную! — объявила она, уверенно повернув налево к какой-то лестнице, которую я еще ни разу не видела. Интересно, чем Мэри занимается в этом огромном доме в свободное от уборки время, когда меня нет.
Мы прошли в гостиную, и это оказалась та самая комната, которую я в первый день сочла просто огромной прихожей. Но я с трудом узнала ее. Пыли и грязи как не бывало, все чехлы с мебели были сняты. Цвет стен оказался намного приятнее и нежнее, чем показался на первый взгляд, мебель была уютно и со вкусом расставлена, и все поверхности сияли отполированным лаком при свете потрескивающего камина. Но свет очага попадал еще и на самого страшненького человечка, которого мне когда-либо приходилось видеть в своей жизни.
— Мисс Кэтрин Тулман? — уточнил он, протягивая руку. Невысокий, пухлый, с кривым носом, массивной нижней челюстью, упрямо торчащей вперед на непропорционально маленькой голове, он напомнил мне злого волшебника из детской сказки. — Долгие годы я хотел увидеться с вами, и вот наконец мое желание сбылось. Теперь я просто счастливец, — кивнув, пошутил он, галантно поцеловал мне руку и пригласил сесть. Изо всех сил пытаясь скрыть изумление, я осторожно примостилась на край дивана, подолом платья прикрывая заношенные ботинки Мэри.
— Я тоже очень рада встрече, мистер Бэбкок, — наконец выдавила я. — Хотя не могу сказать, что ждала ее долгие годы — я впервые услышала о вас всего неделю назад.
— Ага, — отозвался он и осторожно погрузил пухлое тело в бездну диванных подушек. — У всех мужчин в роду Тулман слабое сердце, и недуг уносил их раньше, чем они физически могли посвятить вас в тайну моего существования. А я знал ваше имя с того самого дня, как вы появились на свет, мисс. На самом деле, я фактически присутствовал здесь тогда, когда вы шагнули в этот мир, а ваша матушка его покинула. — И он скорбно пожевал губами. — Да уж, мисс Тулман, счастье неотделимо от печали, и наоборот.
Я призадумалась.
— Получается, что вы семейный адвокат Тулманов?
— Совершенно верно.
— И при этом вы не являетесь адвокатом миссис Джордж Тулман?
— Нет. — Он дружелюбно улыбнулся.
— И вы защищаете интересы Стрэнвайна уже много-много лет.
— Точно.
— Тогда, мистер Бэбкок, может, вы сможете объяснить мне, почему здесь живет и работает не меньше девятисот человек, перевезенных из Лондона? Я уверена, что дядя сам бы до такого не додумался.
Огонь в камине взорвался снопом искр, и мистер Бэбкок громко расхохотался, да так сильно, что его пухлые щеки заходили ходуном.
— Прямо в лоб! Приступаем к делу без лишних экивоков, да? А мне это нравится, в самом деле! — Он снова прыснул. — Ну да, мисс Тулман, а ведь у нас проблема, да? Небольшая проблемка, не то чтобы совсем непредвиденная, но достаточно заковыристая. Элис Тулман, кажется, почуяла, что наследство ее сынка уже не такое, каким было раньше, и отрядила вас сюда, чтобы положить этому конец. Но форма наследства уже полностью изменилась, мисс Тулман!
